Японский кошачий мегакавай

@темы: Позитив

---

Очень характерная история...

Подзаголовок: давно не заглядывала я на Башорг...

"Я в восторге от наших учителей.

Сыну в школе дали домашнее задание, где, среди прочего, был вопрос "как связаны буква 'А' и бык?"

Рассказал ему про финикийский алфавит, как первую фонетическую письменность. Что там была буква "алеф", очень похожая на нашу современную "А", и что слово "алеф" означало "бык". Что, возможно, букву так назвали, потому что если развернуть ее, то она похожа на морду быка с рогами.

Еще очень радовался, что детям во втором классе такие вещи рассказывают.

Учительница поставила ребенку двойку, заявив, что он фантазировал в домашнем задании. А правильный ответ: если к слову "бык" добавить "а", получится родительный падеж.

Я не планировал в таком раннем возрасте рассказывать сыну, что половина окружающих людей - идиоты, но, видимо, придется :-)"

@темы: Байки, Маразмы

---

Light of Ceres, добро пожаловать!

---

Тем, чьи ДР я опять пропустила -

в подарок осенний глинтвейн.

Reni., с днем рождения!




sole, с днем рождения!

---

---

Тем, кто хотел еще историй

Тем, кто хотел еще историй про кукольный город – эта история от того же автора, но о совсем другом городе. Это город моего детства, и жили в нем другие куклы – маленькие, ростом примерно от трех до четырех дюймов. Весь город помещался на одном столе. Жил он долго, а история, которую я хочу предложить вашему вниманию, вошла в его летописи. В свое время – очень-очень давно – она была отпечатана в двух экземплярах, один хранился в городе, а другой – у меня.

Кстати, корабль, чьи фотографии я здесь когда-то выкладывала, тоже из этого города и только потом перешел к моей дочке. Именно поэтому на нем помещаются только барби-дети, и то они чуть-чуть великоваты. Рассчитан был корабль на команду и пассажиров другого роста.

Записки путешественника

Джонатан В. Джонс

Записки путешественника


13 марта 18.. г. – Начинаю новую тетрадь, ибо старые мои записи намокли и погибли во время последней бури. Да, корабль наш попал в ужасную бурю! Долго носило нас по безбрежным просторам океана, и не чаяли мы уж в живых остаться. Однако, однажды утром выбрались мы на палубу, заслышав радостные клики матросов, и увидели какой-то пространный и низкий берег. Ветер стих. Корабль наш, потрепанный ненастьем и жалкий, со сломанным компасом и без руля, медленно несло к берегу… Это был остров. А на нем расположился городок. Позднее мы узнали горделивое его название: Руаяль-Руаяль.

Город мне, впрочем, не понравился. Скученный и скучный. Серые однообразные дома. Узкие и темные улочки. Все больше деловые конторы, магазины, лавки. Жители, на первый взгляд, одинаковые, как шахматные фигуры. Да и на второй, - тоже. Спешат куда-то с будничными насупленными лицами. Над многими дверями, окашенными темнозеленою краскою, мелко написано: «Здесь выполняются заказы для Ривелла». Кто это такой? Какой-нибудь крупный делец? Или торговый дом? Спрашивать у прохожих, смотревших недружелюбно, я не хотел и оставил этот вопрос…

13 апреля… Радости спасения поблекли, и я начинаю томиться. Этот Руаяль положительно наскучил мне. Таможенные формальности затянулись. Брожу, как потерянный, по узким улицам и переулкам между темными, немытыми какими-то домами из кирпича и серого камня. Выучил уж их все наизусть.

Остров, на который мы попали, не единственный тут. Руаяль-Руаяль – это как бы столица целого архипелага, впрочем, небольшого. Прочие острова все тоже плоские и невелики, но отстоят друг от друга на порядочное расстояние. Они все также населены, но в Руаяле о них говорят мало. Да и столицею он для них является какою-то и вовсе неполною, а скорее лишь так, по торговой больше части.

Странно, что раньше никогда я об этом крае не слышал, а капитан наш говорит, что и весь-то архипелаг на его карте не обозначен. Но с внешним миром они все же сообщаются каким-то образом, ибо наши деньги в банке были приняты, и обмен на здешнюю валюту произведен.

А здешний язык довольно благозвучен и странно понятен, хотя лица собеседников и остаются мало дружелюбными и замкнутыми. Точно таят секрет какой.

30 апреля… Много гуляю в порту, чтобы отдохнуть от муравьиной деловитости этой удивительной, какой-то ничьей столицы. Порт невелик, но тут больше красок и жизни. Снуют небольшие суда и лодки. Грузят бочки, овощи и фрукты в корзинах, яркие с разноцветными наклейками и надписями тюки. Много раз слышал упоминание о Ривелле.

5 мая… Что такое - Ривелл, - как оно и должно было случиться, узнали первыми наши матросы. Пили ром в портовой таверне с местными портовыми грузчиками, и узнали. Оказалось, всего-то и есть, что городок на соседнем островке. Совсем, говорят, небольшой, даже полиции своей нет. А наезжает туда временами для порядку инспектор из Руаяля. Мэр города, впрочем, есть…

Самому смешно, как интриговало меня это название! Хотя что ж, в подобной глуши любая невыясненность кажется тайной, а внезапное наше спасение, видимо, и вызвало у меня жажду новых чудес и необычных приключений.

12 мая… Сегодня капитан сообщил мне со смехом, что наши крупные пожертвования на местные нужды, которые сделали мы скорее из чувства радости от спасения нашего, чем ради каких-либо деловых соображений (поскольку корабль наш чинят сами наши матросы, а услуги местной администрации и торговли оплачиваем мы, не торгуясь), - что пожертвования наши вызвали у властей приятное удивление и даже некоторое к нам расположение, а посему они, оказывая большую нам услугу и снисхождение, «выхлопотали», как выразился говоривший с капитаном чиновник, чтобы четверо из нас (все равно, кто, но непременно без оружия) посетили этот самый Ривелл, о котором столько поначалу я гадал.

Мы с капитаном очень посмеялись здешним понятиям о благодарности, но как делать нам тут совершенно нечего, а корабль к дальнейшему плаванию еще не готов, то и выразили свое согласие на эту экскурсию, хотя совсем скрыть своей незаинтересованности, видимо, не сумели, отчего лицо говорившего с нами администратора сделалось обескураженным и даже несколько вспухло…

Желая загладить неловкость, мы поспешили уговориться на завтра же.

Конец мая…

Конец всего!

Что я могу теперь сделать? Как вернуть утраченное, ушедшее безвозвратно?

Я болен. Болен неизлечимо.

Я уже не молод и всегда считал себя человеком скорее прозаическим, не склонным к фантазиям.

Зачем этот «Ривелл» так громко окликнул меня со стен никому не ведомой столицы никому не ведомого архипелага?

И зачем, узнав, что это слово означает, и уже утратив к нему интерес, я все же поехал?! Поехал смотреть на него?

Я болен. Корабль наш летит на всех парусах. На мостике хмурится капитан. Встречаясь со мной взглядом, он отворачивается с некоторым смущением. Я подозреваю, что он неотступно думает о том же, о чем и я. Да, он тоже болен. Болен, как и я, - Ривеллом…

Этим маленьким городишкой, - таким маленьким, что в нем даже нет своей полиции. Впрочем, она там и не нужна!.. Таким маленьким, что чужеземцам можно посещать его лишь по особому разрешению, и только в течение одного дня и обязательно без оружия! Да и зачем брать туда оружие? Они не обижают своих гостей, а гости… У кого может подняться на них рука?

Они – это жители Ривелла. Очень маленькие, очень веселые и лукавые.

Солидный, округлый мэр города с золотой цепью на шее и… босиком. Он управляет Ривеллом, сидя в клубе. А клуб в Ривелле совершенно таков, как наши лондонские клубы, - со своим швейцаром у дверей.

Но когда этот почтенный розовый толстяк перехватывает взгляды, которыми мы провожаем ковыляющего по улице, - ну так и хочется сказать «пирата», уж такая это живописная фигура, - в глазах у «хозяина города» загораются смешливые искорки, и на немой наш вопрос он, солидно откашлявшись, коротко отвечает: «Очень заслуженный старик». А этот последний между тем входит в питейное заведение напротив и садится с видом завсегдатая в углу. Тотчас маленькая хорошенькая негритянка подносит ему большую квадратную бутыль. Мы наблюдаем все это сквозь большое застекленное окно без переплетов. «Ром», - так же коротко кивает нам мэр и предлагает отведать. Пересекаем улицу и получаем напиток, нисколько не похожий на то, что пьют наши матросы. Капитан наклоняется ко мне и шепчет: «Хорошо, что матросы заленились сопровождать нас. Мы их от этакой бутыли уже и не оторвали бы!»

Мы и сами, признаться, еле оторвались от нее. Так бы весь этот заветный день и просидели, потягивая нектар, называемый в Ривелле ромом, да наблюдая «заслуженного старика» с золотой серьгой в ухе, выглядывающем из-под ярко-красного платка, косо повязанного на голове – дабы уравновесить черную повязку на глазу с другой стороны лица.

Да только вдруг мимо окна, и тут большого, во всю стену, и отменно застекленного, промчалась необыкновенно изящная белая с золотом карета. Карета в этом городишке? Да он и весь-то состоит из одной улицы! Так нам говорили наши матросы со слов своих собутыльников-грузчиков из Руаяльской портовой таверны. Карета! Да еще с гербами на дверцах! Как это можно сочетать с босым мэром? Правда, цепь у него на шее золотая и массивная, но, судя по всему, он свои владения обходит пешком… А мелькнувший мимо нас кучер?.. Я готов был бы поклясться, что видел…

Уже начавший было одолевать нас хмель мигом слетел, и мы с капитаном бросились к дверям, неприлично забыв о нашем гостеприимном хозяине. Никто не окликнул нас, не остановил. Снаружи все так же сияло солнце на синем без облачка небе, и дул теплый ветер. Было слышно, как за домами шумит море. Мы стояли посреди улицы, залитой солнцем. Над нами, на углу дома, из которого мы только что выбежали, слегка качался фонарь. И мне вдруг показалось, что его раскачало не ветром, а движением проехавшей мимо кареты.

Слева от нас, - напротив и слегка наискось, - был клуб (или мэрия?), там улица и начиналась, прямо от небольшого мола. И шла дальше мимо нас направо, где виднелись деревья – роща или парк? За ними на холме, среди развалин – островерхий замок с башенками по углам и с серебряной кровлей. Напротив нас были еще какие-то строения, - я не запомнил их, так поразил меня этот странный выезд. Мы с капитаном отправились вслед за ним к деревьям. И точно, это был парк. Мимо фонтана, за которым стоял старинный несколько обветшалый дом с черепичной крышей, балконами и большими светлыми окнами, мы пошли к замку.

По деревьям перелетали за нами вслед крупные и удивительно круглые птицы, похожие на смешных неуклюжих птенцов. Ближе к замку они отстали от нас и громко загалдели о чем-то своем, обсев большую старую ель, сразу уподобив ее нашей рождественской елке, увешанной рождественскими яблоками и пряниками. А мы приблизились к замку и поняли, что ошиблись: сюда карета въехать не могла. Замок стоял высоко, склоны холма, покрытые ярко-зеленым мхом, подымались отвесно. Тут же внизу было небольшое чистое озерцо, вокруг которого росли на кустах крупные неизвестные мне цветы с очень тонким ароматом. Наверху по краю холма лежали остатки старинной стены, за нею росли елки.

В замке все было тихо. Иногда только будто птица какая хлопала крыльями. Сбоку, за деревьями мы приметили ручей и пошли к нему.

Через ручей был перекинут узкий взгорбленный без перил досчатый мостик. Он вел прямо к калитке маленького садика с островерхим же домиком посредине. Домик был совсем миниатюрный, в одно окно. Но и в этом окне было вставлено чистое прозрачное стекло без переплетов. Калитка была так мала, что вряд ли через нее могла проехать карета, а мостик был такой хрупкий, что вряд ли бы выдержал нас с капитаном. Мы постояли, прислушиваясь. Но все было тихо.

Мы пошли вдоль ручья и скоро снова оказались у фонтана перед старым зеленым домом с черепичной крышей. Круглые птицы уже были тут, сидели около трубы и опять галдели. Этакие большие ожившие бусины с смеющимися клювами. Одна из них была похожа на толстого вороненка, остальные же все были совершенно невозможного голубого цвета с красными носами. Потом прилетел еще какой-то пестрый, вкатился в самую середину компании, будто бабушкин шерстяной клубок, - и запищал, захлопал крыльями, да такими короткими, что непонятно, как и поднимали-то они его на воздух!

И тут вдруг из-за угла дома выехала та самая белая карета. Мелькнуло в ее окне прелестное личико, нежная ручка махнула кому-то в доме, колеса застучали, и карета скрылась за деревьями. Только и успел я заметить, - что кучера. Но об этом и говорить невозможно! Этому никто не поверит! Не поверил бы и я сам, если бы не капитан, стоявший рядом со мной столбом, как провинившийся матрос перед боцманом…

Лошадью правил симпатичный ярко-красный медвежонок. И недурно управлялся!

Я оторопело обернулся к дому. На маленьком резном балкончике, держась одной ручкой за решетку, стояла совсем уже крошечная девочка и махала вслед исчезнувшей карете. Тут к ней слетел, - как свалился, - круглый пестрый птенец с крыши, запищал и ткнул носом в бок. Девочка, которая была ненамного его больше, засмеялась, схватила его в охапку и потащила в дом.

Я посмотрел на капитана. Он показался мне большим и каким-то неуместным тут. Капитан смотрел на меня с выражением удивления и досады на лице.

- Однако, - сказал я.

Капитан усмехнулся, и мы молча двинулись прочь.

Солнце стояло еще в небе, но деревья как-то притихли, слышнее стал шум моря. Вот уже и та улица, откуда бежали мы так поспешно. Справа от нас, со двора деревянного домишки, залаяла растрепанная зеленая собака, а из-за хозяйственных построек глянула насмешливо и даже издевательски черно-белая, чуть больше собаки, нахальная корова. И не просто глянула, но еще сделала нам рогами этакую «козу-дерезу». Тут на крыльцо вышел маленький человечек, одетый весьма опрятно в белые панталоны и синий камзол с золотыми пуговицами, в высокой шляпе с пером на самом ее верху, строго погрозил пальцем корове, степенно поклонился нам, приподняв шляпу, и направился через дорогу к широко раскрытой двери, в которой виден был все тот же «заслуженный пират», - или как его там, - со своей бутылью. Он уютно сидел в своем углу, вытянув на порог деревянную ногу и посасывая старую деревянную трубку.

Мы подошли ближе и заглянули внутрь. Мэра не было. Маленький серьезный хозяин проказливой коровы уже сидел у окна с очень круглым человечком, на голове которого красовался очень высокий цилиндр. Перед ними на столе стояла узкая длинная бутылка.

Старик, о котором мэр города отозвался столь благосклонно, был также не один. За его столиком сидело существо, похожее на большого озабоченного ежа. Волосы его на голове стояли торчком. Одет он был в зеленые суконные панталоны и красную клетчатую рубашку. Он часто морщил нос и тогда еще более походил на ежа, который только что откуда-то сбежал, и ему это смешно, но и заботит, как бы не обнаружили пропажи. Он посмотрел на нас круглым черным глазом из-за стакана с ромом и не то сказал что-то, не то фыркнул.

Негритянка устремилась к нам, усадила за столик у входа снаружи и принесла, не дожидаясь заказа, несколько узких длинных бутылок, стаканы, блюдо жареного мяса и какие-то сладости, сказав, что нас угощает город.

«Ежик» издали приветственно поднял свой бокал, человечки у окна поклонились в нашу сторону, старик прищурил свободный от черной повязки глаз, и мы все выпили.

Солнце садилось, озаряя городок своими прощальными лучами. Еле слышно плескало море. Против нас, за двухэтажным домиком из голубых и белых кирпичей неожиданно протяжно заревел осел. Загремело ведро. И опять все стихло. Вся улица лежала перед нами. У дверей клуба тосковал швейцар. Вот к нему подошел коротенький солидный пингвин. А может, он просто очень походил на пингвина. Поговорил о чем-то и прошел обратно через дорогу.

- Наверное, в гостиницу «Георг III», - сказал капитан.

Я вспомнил, что мы проходили мимо нее, когда шли с мэром в клуб. Я еще удивился тогда, - почему «Георг III»?

Солнце позолотило серебряные шпили старого замка и зажгло окна в верхнем этаже загадочного зеленого дома. Я вспомнил о карете: вся улица начиналась и кончалась тут, перед нами. Куда же девалась карета? Нигде никаких ворот, в которые она могла бы проехать. Не упала же она в море, в самом деле! Кругом так мирно и тихо!

Но вот по крутой железной лестнице, спускавшейся около нас со второго этажа, скатились друг за другом три пузатых и вихрастых человечка, шумно толкаясь и размахивая руками, и тут же бросились наперебой к пухленькой хорошенькой и нарядной девушке, осторожно сходившей вслед за ними, приподняв край длинной пышной юбки. За ними выскочила пушистая голубая собака, очень похожая на зеленую, которую мы уже видели. Она приняла было участие в общей суете, но ее загнали обратно наверх, и вся компания отправилась к молу и там с шумом и гамом погрузилась на два ярких катера.

Опять стало тихо. Солнце зашло. Засветились кое-где окна. Зажглись резные фонари на улице. За парком, а может быть, в замке, заухала сова. Мы были почти одни. Только старый пират, - истинно пират! – сосал поочередно то свою прокопченую трубку, то ром. Вот мимо нас торопливо прошла в сторону мола стройная маленькая фигурка в мантилье. В светлых ее волосах сверкнула серебром диадема… Со стороны мола, из темноты зацокали копыта. «Карета», - лениво подумал я сквозь сладкую дрему, охватившую меня…

Проснулся я на корабле. На нашем корабле, весело бежавшем по волнам. Капитан проснулся за два часа до меня. Матросы ничего не могли нам объяснить. Они сказали, что после того, как мы отправились в Ривелл, на корабль явились люди и за полдня исправили все, что еще оставалось исправить. Потом прибыл лоцман и обещал повести корабль в Ривелл. Они отплыли из Руаяля еще до заката. Лоцман вел корабль целые сутки, а когда команда уже забеспокоилась, к ним подошло суденышко, с которого на борт нашего корабля перенесли нас с капитаном, крепко спавших с венками из роз на головах и с видом совершенно здоровым. Несли очень бережно, а кроме того, передали матросам три бочонка напитка, который называли ромом, но в котором матросы наши сходства с ромом не усмотрели. Сколько времени после этого спала вся команда – неизвестно. Но все было в полном порядке, даже компас исправен, - когда мы проснулись. Суденышко, как заметил один лишь вахтенный, называлось «Три толстяка», и на нем был поднят флаг – зеленый четырехлистник клевера на белом поле.

Примечание географов:
Группа ученых, изучающих Океанию, полагает, что описанный г-ном Дж.В. Джонсом архипелаг – химера.

Примечание издателя:
Автор ручается за любое слово сих записок и призывает людей состоятельных и любителей путешествий на поиски утерянного им острова.

@темы: Кукольное, Записки путешественника

---

Маленькие радости громовержца

Обещанный маразмик для Хранитель печати

Читать на свой страх и риск

- Стало быть, вы просите наслать мор и глад на соседнее племя? – промолвил местный громовержец.

Он сидел, скрестив ноги, посреди своего капища и с удовольствием обгладывал пикантно припахивающую дымком жареную баранью ногу.

Посетители дружно пали ниц.

- Просим и молим, твое всемогущество! – слаженным хором возопили они.

- Ну уж вы скажете – всемогущество, - хмыкнул громовержец, но видно было, что ему приятно.

- А почему все-таки? Чем они вам не угодили? – спросил он, отхлебывая смородинное вино прямо из кувшина.

- Гады они и дураки, - с пафосом высказался за всех главный шаман племени.

- Ясно, ясно…

Громовержец задумчиво откусил еще кусок, пожевал и вдруг сказал:

- А знаете, они приходили вчера, соседи ваши. Тоже вот глад и мор просили наслать… на вас, можете себе представить?

Посетители зароптали.

- Ну вот, мы же говорили – дураки и гады!

- Дураки-то дураки, но на подношения они расщедрились, не то что вы. Целого быка притащили, против вашего жилистого барана. И смородинное вино у них не в пример лучше…

Просители смущенно запереглядывались.

Громовержец подождал немного и, видя, что неловкая пауза затягивается, сказал напрямик:

- Хотите, чтобы я наслал на ваших соседей, что вам там приспичило – будьте любезны предоставить быка и, если не трудно, с приправами.

Просители совсем поникли. На текущий момент бык в деревне был один, и без него перспективы животноводства выглядели довольно тускло. Жалостные взоры обратились на шамана. В конце концов он, покашливая, промямлил:

- А может, это… твое всемогущество… Может, не надо на них напускать всякого этого? Ну их, пусть живут. Ну гады, ну дураки. Нам-то, в общем, какое дело?

Племя выразило свою поддержку шумными вздохами.

- Не надо – так не надо… - Легко согласился громовержец и причмокнул, обсасывая кость. - Не буду, значит, на них насылать. На вас только нашлю. Быка, все-таки, нужно отрабатывать…

Просители с удвоенным рвением пали ниц.

- Смилуйся, твое всемогущество! – завыл шаман.

Остальные от несправедливой обиды и вовсе лишились дара речи.

- Ладно, что с вами делать! – пригорюнился громовержец. – Только не даром. Должен же я как-то соседям вашим объяснить, почему их прошение отклоняю? Принесите-ка мне что-нибудь на десерт, а то всё жаркое да жаркое, так и несварение желудка получить можно. Фруктов принесите, пирожков хоть каких… И варенья, варенья обязательно! – прокричал он вслед быстро удаляющимся просителям.

Потом еще хлебнул из кувшина и блаженно почесал себе живот.

@темы: Сочиниловки

---

Размышляя о демиургах

Обещанный маразмик для yyuta

Читать на свой страх и риск

День выдался довольно странный. Начать с того, что в городе зацвели вишни. И не только в том дело, что был сентябрь. Самое непонятное – что во всем городе вишни росли только в Ботаническом саду, да еще два деревца – симметрично – у входа в музыкальное училище. И тем не менее они цвели по всему городу, и ветер гонял по тротуарам розовые лепестки.

Потом стали появляться колибри. Они роились на автозаправках, и жители поначалу принимали их за мух.

Приличных размеров метеорит упал на здание образцово-показательной средней школы, пробил перекрытия от кабинета химии до спортзала и закончил свой путь в подвале, в кабинете труда. Счастье еще, что по случаю выходного в школе никого не было. Что, если вдуматься, само по себе странно – с каких это пор выходной бывает во вторник?

Сами жители тоже вели себя необычно. Консервативные зануды ни с того ни с сего уходили в загул, жадины пускались дарить всем подряд великолепные подарки, а всем известные хулиганы целый день просидели на лавочке у подъезда, взволнованно обсуждая, сколько может стоить новое пальто Марь-Иванны с четвертого этажа и с кем это видели сегодня девяностолетнюю Аглаю Филипповну с шестого в очереди за кефиром. Знаменитый альпинист заперся у себя в квартире и наотрез отказывался выходить, потому что боялся упасть с лестницы. Самая послушная и тихая девочка в городе закатила истерику за завтраком. Футболисты местной команды, на которых после победы на первенстве района возлагали огромные надежды, в полном составе решили уйти из спорта, потому что все как один ощутили в себе призвание к дизайну интерьеров. Владелец казино объявил, что намерен переоборудовать свое заведение под школу классического танца, а главный местный забулдыга сурово отчитал городского мэра за то, что тот ест на улице, да еще и мороженое, в котором много холестерина, и к тому же галстук завязал криво.

- Ох, - сказал демиург, ошарашенно глядя на все это безобразие, - чтобы я еще раз позволил младшей сестренке поиграть за меня, пока я болтаю с приятелем!..

@темы: Сочиниловки

---

Просто - очень хочется моря...

Еще картинки

@темы: Море

---

Кросспост

26.10.2009 в 13:14

Пишет  М о м о:

Больница в Саду Мостов - только в Ямме
o-liska.livejournal.com/26814.html

Да, нужна помощь!

Очень страшно. Люди не должны ТАК заканчивать свою жизнь.

---

Таэлле, с днем рождения!
Будь всегда такой же неповторимой и очаровательной, как сейчас!
Побольше тебе всяческих приятностей в жизни,
а также творчества в себе и вокруг!



Marguerite Gerard. Lady Reading in an Interior 1795-1800

---

Абстрактное

От хвощей он уже дистанцировался, но к сапиенсам пока еще не примкнул...

---

С днем рождения, feurio!

---

С днем рождения, ehwaz!
Счастья, удачи, творчества!



Викторианская открытка. Взято здесь.

---

Asia Al-Medham, с днем рождения!

---

С днем рождения, Jenny!

---

С днем рождения, Anais-Anais!
В подарок - осенний парк.



Анри Руссо. Памятник Шопену в Люксембургском саду. 1909

---

Типа ау!

Это я... Вы еще помните меня?
Ну как... Ну жил такой в лесу, под пеньком, Лопоуша...
Как же, как же. Помним, как же. Непременно. Как раз вчера вспоминали.
Ну ладно врать-то... Ну, в общем, поверьте на слово - был такой в лесу.
Так вот, он скучает по дайрям.
А просто сразу по преодолении одного дедлайна совершенно неожиданно образовался другой.
Видишь, какая история? И больше никаких данных. (С)

А кстати - объявляю викторину!
Откуда цитата?
По Гуглам не лазать!
Первому правильно ответившему сочиню какой-нибудь маразмик.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ха!

Я открыла великую тайну!
    Как писать в дайриках 
          с отступом!!!!! 

       Причем, как это всегда бывает с великими тайнами,
                            открыла совершенно случайно.

                     

Upd: как оно также бывает с великими тайнами,
применение этой фишки, оказывается, может иметь неприятные последствия для читающих.
Посему применять с осторожностью.