In every wood in every spring there is a different green. (C)
Как услышала я про новый перевод Сэлинджера - пошла, конечно, узнавать, что да как, почитала цитатки в Интернете.
Ну что сказать?
Первая реакция была, конечно... скажу мягко: крайне негативной.
Потом я слегка успокоилась, почитала еще цитатки, призвала на помощь всю свою объективность...
Что можно в более спокойном состоянии сказать?
Человек представляет свою позицию приблизительно так: предыдущий перевод плох, поэтому нужно сделать новый перевод, сплошь подростковым жаргоном, чтобы была живая непричесанная неотцензуренная речь.
Ну, во-первых, предыдущий перевод не плох. Предыдущий перевод очень хорош, я бы даже сказала - он прекрасен.
Но!
Сама по себе идея сделать перевод сплошь на жаргоне имеет право на существование. И примеры такие существуют, насколько я понимаю (вот хотя бы "Луна жестко стелет").
Я бы, правда, предпочла увидеть в таком переводе более современные произведения, потому что, если уж совсем начистоту, "Над пропастью во ржи" написано Бог знает когда, и подростковый жаргон тогда был совершенно другой, и в книге он идет далеко не сплошь, и т.д. и т.п.
Но допустим.
Взялись экспериментировать - ну так нужно это делать хорошо. Качественно это нужно делать. Ка-чест-вен-но. А когда в одну кучу свалены жаргоны разных эпох, разных социальных слоев, разных возрастов... это грустно и печально.
А уж таким словам, как "сей" и "оный" в книгах Сэлинджера просто нету места. Совсем. И пихать их туда не надо бы.
Не удержусь, приведу все-таки кусочек (из перевода, названного "Потолок поднимайте, плотники"):
Если учесть, что миссис Силзбёрн оборачивалась лишь на миг, улыбка, которой она одарила подружку невесты, была просто откидным шедевром. Достаточно яркая, выражала неограниченную горячую поддержку всей молодежи на свете, но особенно – сей горячей и искренней посланнице оного возрастного среза, вероятно, представленной миссис Силзбёрн чуть ли не мимоходом, если представленной вообще.
Ну что сказать?
Первая реакция была, конечно... скажу мягко: крайне негативной.
Потом я слегка успокоилась, почитала еще цитатки, призвала на помощь всю свою объективность...
Что можно в более спокойном состоянии сказать?
Человек представляет свою позицию приблизительно так: предыдущий перевод плох, поэтому нужно сделать новый перевод, сплошь подростковым жаргоном, чтобы была живая непричесанная неотцензуренная речь.
Ну, во-первых, предыдущий перевод не плох. Предыдущий перевод очень хорош, я бы даже сказала - он прекрасен.
Но!
Сама по себе идея сделать перевод сплошь на жаргоне имеет право на существование. И примеры такие существуют, насколько я понимаю (вот хотя бы "Луна жестко стелет").
Я бы, правда, предпочла увидеть в таком переводе более современные произведения, потому что, если уж совсем начистоту, "Над пропастью во ржи" написано Бог знает когда, и подростковый жаргон тогда был совершенно другой, и в книге он идет далеко не сплошь, и т.д. и т.п.
Но допустим.
Взялись экспериментировать - ну так нужно это делать хорошо. Качественно это нужно делать. Ка-чест-вен-но. А когда в одну кучу свалены жаргоны разных эпох, разных социальных слоев, разных возрастов... это грустно и печально.
А уж таким словам, как "сей" и "оный" в книгах Сэлинджера просто нету места. Совсем. И пихать их туда не надо бы.
Не удержусь, приведу все-таки кусочек (из перевода, названного "Потолок поднимайте, плотники"):
Если учесть, что миссис Силзбёрн оборачивалась лишь на миг, улыбка, которой она одарила подружку невесты, была просто откидным шедевром. Достаточно яркая, выражала неограниченную горячую поддержку всей молодежи на свете, но особенно – сей горячей и искренней посланнице оного возрастного среза, вероятно, представленной миссис Силзбёрн чуть ли не мимоходом, если представленной вообще.
В старом переводе она на меня ошеломительного впечатления не произвела. В оригинале не читала - зачем? Честно, я не понимаю. в чем гениальность сего творения. Ну да. вещь неплохая. передает психологию. внутренний мир рефлексирующего неврастеника-подростка. Ну и что? "Заводной апельсин" круче.
А в новом точно читать не стану: ну на фига мне этот гнусный сленг? Его и так кругом хватает.
А сейчас думаю, что и многим взрослым невредно ее почитать...
А впрочем, возможность не перечитывать то, что перечитывать не хочется - тоже большое благо.
Я тоже была таким. Потому и не произвело.
А мне он был неприятен.
Я тут недавно подвиг совершала.Читала некоего Юрия Ивановича. Типичный образчик стиля... Все никак времени нет, потоптаться на нем от души.
А про словесный мусор - о да, о да. Как в цитатке-то переводчик ухитрился и "сей", и "оный" в одно предложение упихать, хех. Сплошное "вельми понеже", в общем.
А кто такой Юрий Иваныч? Тупой я, не соображу. Ты уж найди время, расскажи, а то интересно.
Ну, то есть, если автор - даун, то даже может гордиться своей трудоспособностью. Но только в этом случае.
Язык протокольный, из анекдотов про ментов("опознание мертвого трупа производила жена трупа"), герои даже не картонные, а пипифаксные.Отдельно следует упомянуть умопомрачительные женские образы: все сделаны под копирку, но откуда аффтар их взял, определить затруднительно.Потому как ни в жизни, ни в литературе мне такие запредельно истерические эгоистки не попадались.Впрочем, если аффтар - даун, то в соседней камере вполне могут быть ьтакие соседки...
В общем, это настолько отвратительно, что даже прекрасно.
Начинающим графоманам стоит вызубрить все три тома наизусть, во избежание повторения шЫдевра.
А Сэлинджера я не люблю вкупе со многими достойными писателями, он там у меня не одинок...
Впечатлило.
А насчет достойных писателей - у меня тоже есть свои нелюбимые достойные писатели, ага.
А из твоего списка... Стейнбека и Миллера не читала. Ремарка прочитала несколько книг с огромным восторгом, но перечитывать не тянет, совсем. У меня какое-то время назад был даже пост на эту тему, о книгах, которые я читала с восторгом, а перечитывать не хочу. Вот про Ремарка я там не вспомнила...
А с Хэмом у меня сложно. Многие его книги у меня не пошли, хотя объективно уважаю. Из тех, которые с вострогом, но перечитывать - ни за что, у меня "Старик и море". А единственная у него книга, которую читала совсем взахлеб - "Фиеста". Хотя перечитывать тоже не хотелось. Но ее вот - читаешь и живешь в ней.