Раз уж я вспомнила про Киплинга, то повешу еще один любимый стих.
У него есть еще отличный перевод, но я почему-то не могу найти его в И-нете. Если найду, повешу тоже.
Upd: два перевода уже нашлись. Читайте, сравнивайте!
А я продолжаю поиски...
Upd: еще один перевод восстановлен по памяти.
Upd: узнала автора восстановленного перевода - спасибо ЖЖ-юзеру
kdm17! Это Геннадий Фиш, перевод называется "Нравственный код".
Rudyard Kipling
A Code of Morals
читать дальшеLest you should think this story true
I merely mention I
Evolved it lately. 'Tis a most
Unmitigated misstatement.
Now Jones had left his new-wed bride to keep his house in order,
And hied away to the Hurrum Hills above the Afghan border,
To sit on a rock with a heliograph; but ere he left he taught
His wife the working of the Code that sets the miles at naught.
And Love had made him very sage, as Nature made her fair;
So Cupid and Apollo linked , per heliograph, the pair.
At dawn, across the Hurrum Hills, he flashed her counsel wise--
At e'en, the dying sunset bore her husband's homilies.
He warned her 'gainst seductive youths in scarlet clad and gold,
As much as 'gainst the blandishments paternal of the old;
But kept his gravest warnings for (hereby the ditty hangs)
That snowy-haired Lothario, Lieutenant-General Bangs.
'Twas General Bangs, with Aide and Staff, who tittupped on the way,
When they beheld a heliograph tempestuously at play.
They thought of Border risings, and of stations sacked and burnt--
So stopped to take the message down--and this is what they learnt--
"Dash dot dot, dot, dot dash, dot dash dot" twice. The General swore.
"Was ever General Officer addressed as 'dear' before?
"'My Love,' i' faith! 'My Duck,' Gadzooks! 'My darling popsy-wop!'
"Spirit of great Lord Wolseley, who is on that mountaintop?"
The artless Aide-de-camp was mute; the gilded Staff were still,
As, dumb with pent-up mirth, they booked that message from the hill;
For clear as summer lightning-flare, the husband's warning ran:--
"Don't dance or ride with General Bangs--a most immoral man."
[At dawn, across the Hurrum Hills, he flashed her counsel wise--
But, howsoever Love be blind, the world at large hath eyes.]
With damnatory dot and dash he heliographed his wife
Some interesting details of the General's private life.
The artless Aide-de-camp was mute, the shining Staff were still,
And red and ever redder grew the General's shaven gill.
And this is what he said at last (his feelings matter not):--
"I think we've tapped a private line. Hi! Threes about there! Trot!"
All honour unto Bangs, for ne'er did Jones thereafter know
By word or act official who read off that helio.
But the tale is on the Frontier, and from Michni to Mooltan
They know the worthy General as "that most immoral man."
-
-
22.08.2008 в 00:39Вы сей, скажу я Вам,
Что я его придумал сам,
В нём правды ни на грош.
Жену оставил дома Джонс, едва успев жениться,
В горах Хуррумских ждёт его афганская граница.
Там гелиограф на скале; до своего ухода
Он научил жену читать загадочные коды.
В любви он мудрость приобрёл, она была прекрасна,
Амур и Феб им дали вновь общаться не напрасно.
В горах Хуррумских он мораль читает ей с рассвета, -
И на закате к ней летят полезные советы.
«Держись подальше от юнцов в своих мундирах алых,
Беги отеческих забот от стариков бывалых;
Но есть Лотарио** седой, (о нём моя баллада),
Их генерал, распутный Бэнгс, страшись его как ада».
Однажды Бэнгс и штаб его скакали по дороге,
Вдруг гелиограф засверкал активно на отроге,
Бунт на границе, мысль у них, или постов сожженье -
Остановились все прочесть такое сообщенье.
«Тире, две точки, два тире». Божится Бэнгс: «Химера!»
«Не обращались никогда «милашка» к офицеру!»
«Малышка! Уточка моя!» Чёрт подери! « Красотка!»
Иль это лорда Уолсли*** дух сигналит с той высотки?»
Молчал дубина-адъютант, молчали все штабисты,
Они записывали текст, скрывая смех искристый;
Уроки мужа все прочли, и не без интереса:
«Ты только с Бенгсом не танцуй – распутнейший повеса».
(Советы вспышками давать была его задача, -
Любовь, как видимо, слепа, но люди в мире зрячи.)
Он, осуждая, посылал своей жене сигналы -
Детали всех пикантных сцен из жизни генерала.
Молчал дубина-адъютант, молчали все штабисты,
Как никогда побагровел у Бэнгса зоб мясистый,
Сказал он с чувством, наконец: «То частная беседа.
Вперёд! Галопом! По три – в ряд! Не обгонять соседа!»
И к чести Бэнгса, никогда, ни словом, ни приказом,
Джонс не узнал, что тот следил за гелиорассказом.
Но от Мултана до Михни Границе всей известно,
Что наш достойный генерал «распутнейший повеса».
пер. А. Лукьянов
Взято отсюда
-
-
22.08.2008 в 00:48Но я имела в виду другой перевод. Про этот вообще не знала.
Хм... А не собрать ли коллекцию переводов этого очаровательного стихотворения?
-
-
22.08.2008 в 01:01-
-
22.08.2008 в 01:13РЕДЬЯРД КИПЛИНГ
Переводчик - Я. Берлин
(1865-1936)
МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС
Чтоб вы не приняли за быль
Мой стих, скажу я вскользь –
Всё это я придумал сам
С начала до конца.
Медовый месяц пролетел, пришлось с женой проститься,
Вновь Джонса служба позвала, афганская граница,
Там гелиограф на скале, а он связист бывалый
И научить жену успел читать свои сигналы.
Она красой, а он умом равны друг другу были,
В разлуке их Амур и Феб сквозь дали единили.
Чуть рассветет, с Хуррумских гор летят советы мужа,
И на закате нежный Джонс твердит мораль всё ту же.
Остерегаться он просил повес в мундирах красных,
Сладкоречивых стариков, не менее опасных,
Но всех страшней седой сатир, кого чураться надо, –
Их генерал, известный Бэнгз (о нем и вся баллада!).
Однажды Бэнгз и с ним весь штаб дорогой едут горной,
Тут гелиограф вдалеке вдруг стал мигать упорно.
Тревожны мысли: бунт в горах и гибнут гарнизоны...
Сдержав коней, они стоят, читают напряженно.
Летят к ним точки и тире. "Да что за чертовщина!
“Моя любовь!” Ведь вроде нет у нас такого чина!"
Бранится Бэнгз: "Будь проклят я! “Малышечка!” “Богиня!”
Да кто же, тысяча чертей, засел на той вершине?"
Молчит придурок–адъютант, молчит штабная свита,
В свои блокноты странный текст все пишут деловито,
От смеха давятся они, читая с постной миной:
"Не вздумай с Бэнгзом танцевать – распутней нет мужчины!"
Так принял штаб с Хуррумских гор от Джонса передачу
(Любовь, возможно, и слепа, но люди-то ведь зрячи),
В ней Джонс супруге молодой из многомильной дали
О жизни Бэнгза сообщал пикантные детали.
Молчит придурок–адъютант, молчит штабная свита,
Но багровеет всё сильней затылок Бэнгза бритый.
Вдруг буркнул он: "Не наша связь! И разговор приватный.
За мною, по три, рысью ма-арш!" – и повернул обратно.
Честь генералу воздадим: ни косвенно, ни прямо
Он Джонсу мстить не стал никак за ту гелиограмму,
Но от Мультана до Михни, по всей границе длинной,
Прославился почтенный Бэнгз: "Распутней нет мужчины!"
-
-
22.08.2008 в 21:55Оставил дома Джонс жену и утром, вставши рано,
Отправился к Харрумским холмам, к границе Афганистана,
Чтоб засесть с гелиографом там в горах, но прежде, чем уйти,
Он объяснил жене весь код и как его найти.
Мудрость ему даровала любовь, ей природа дала красоту.
Связали Амур и Аполлон гелиографом эту чету.
Весь день на Харрумских холмах мерцали зеркала,
И с утра до вечера проповедь по горам и весям шла.
Он ей велел беречься разодетых в пурпур юнцов,
А также отеческой ласки вкрадчивых стариков,
Но особенное беспокойство бедному Джонсу внушал
Снежноволосый Лотарио – Бэнгс, боевой генерал.
Как-то раз с ординарцем и штабом по горам проезжал генерал,
И вдруг увидали на вышке мерцанье зеркал.
Решили они – восстание, пост снесен с лица земли.
Остановились, чтоб весть принять, и вот что они прочли.
Точка-тире, точка-тире, точка, перебой…
С каких это пор называют генерала «дорогой»?
«Я твой навеки», «котенок», «твой ненаглядный взор»…
Дух великого лорда Уолсли! Кто засел на вершинах гор?
И адъютант остолбенел, и штаб стоял без слов,
И заносили все в блокнот послание холмов.
Охваченный тревогой Джонс своей супруге рек:
«Не танцуй с генералом Бэнгсом, он – безнравственнейший человек».
Так, сидя в Харрумских холмах, он слал ей свой наказ,
Но если и слепа любовь, то у света немало глаз.
Гелиографировал он жене на закате и на заре
Интересные факты из жизни Бэнгса точками и тире.
И адъютант остолбенел, и штаб стоял без слов,
И генерал в седле краснел, читая весть с холмов.
И, наконец, промолвил он – что чувствовал он, не в счет:
- Мы письмо частное прочли, и рысью марш вперед!
И к чести Бэнгса, никогда он Джонсу не сказал,
Кто между скал перехватил послание зеркал.
И все-таки знают на линии все от гор до плавных рек,
Что чтимый всюду генерал – безнравственнейший человек!
-
-
01.09.2008 в 00:52Это Геннадий Фиш.
Перевод называется "Нравственный код".