In every wood in every spring there is a different green. (C)
Вдохновясь потрясающей балладой вот отсюда, вспомнила другую балладу, которую давно и нежно люблю.
Сэр Джон разорился дотла, дотла,
Ждет нищета молодца,
А Мей наследницей была
Богатого отца.
Сэр Джон учтив и пышно одет,
Красавец хоть куда.
Мей Колвин в зале сказала "нет",
А в башне сказала "да".
- Ты золото отца возьми,
Бежим, бежим со мной,
И перед богом и людьми
Ты будешь мне женой. -
На белом коне умчалась она,
На сером в яблоках - он.
У моря, где бьет о скалу волна,
Сошел с коня сэр Джон.
- Ты видишь, кипят морские валы?
Они - твое брачное ложе.
Семь девушек сбросил я со скалы,
Восьмая погибнет тоже.
Снимай богатый свой наряд,
Клади его на камни.
Твои шелка, как жар, горят,
Любовь твоя не нужна мне.
- Ах, отвернись и молча стой,
Смотри на листок зеленый.
Не должен видеть глаз мужской
Женщины обнаженной. -
Сэр Джон посмотрел на зеленый листок,
На темные стволы,
А Мей обхватила его поперек
И сбросила со скалы.
- Спаси меня! Я жить хочу!
Не дай мне утонуть!
Я мигом домой тебя домчу,
Коротким будет путь!
- Тони, сэр Джон, в морской волне,
Руки я тебе не дам.
Холодное ложе готовил ты мне,
На нем погрейся сам! -
На белом коне вернулась она,
А серый скакал в поводу.
Ее отец во власти сна
Еще не чуял беду.
Но вот ручной попугай из угла
Хрипло заговорил:
- Хозяйка Мей, ты где была?
И кто с тобою был?
- Молчи, попугай, усни до утра,
Молчи, я тебя молю.
Из чистого золота и серебра
Клетку тебе куплю! -
Тут в полусне отец спросил,
Не открывая глаз:
- Кто попугая разбудил
В ночной недобрый час?
- Гуляет кот у клетки моей,
Крадется, словно вор.
И я попросил хозяйку Мей
Прогнать его на двор.
(Пер. Игн. Ивановского, сб. "Три лесных стрелка", "Детская литература", Л., 1972)
Сэр Джон разорился дотла, дотла,
Ждет нищета молодца,
А Мей наследницей была
Богатого отца.
Сэр Джон учтив и пышно одет,
Красавец хоть куда.
Мей Колвин в зале сказала "нет",
А в башне сказала "да".
- Ты золото отца возьми,
Бежим, бежим со мной,
И перед богом и людьми
Ты будешь мне женой. -
На белом коне умчалась она,
На сером в яблоках - он.
У моря, где бьет о скалу волна,
Сошел с коня сэр Джон.
- Ты видишь, кипят морские валы?
Они - твое брачное ложе.
Семь девушек сбросил я со скалы,
Восьмая погибнет тоже.
Снимай богатый свой наряд,
Клади его на камни.
Твои шелка, как жар, горят,
Любовь твоя не нужна мне.
- Ах, отвернись и молча стой,
Смотри на листок зеленый.
Не должен видеть глаз мужской
Женщины обнаженной. -
Сэр Джон посмотрел на зеленый листок,
На темные стволы,
А Мей обхватила его поперек
И сбросила со скалы.
- Спаси меня! Я жить хочу!
Не дай мне утонуть!
Я мигом домой тебя домчу,
Коротким будет путь!
- Тони, сэр Джон, в морской волне,
Руки я тебе не дам.
Холодное ложе готовил ты мне,
На нем погрейся сам! -
На белом коне вернулась она,
А серый скакал в поводу.
Ее отец во власти сна
Еще не чуял беду.
Но вот ручной попугай из угла
Хрипло заговорил:
- Хозяйка Мей, ты где была?
И кто с тобою был?
- Молчи, попугай, усни до утра,
Молчи, я тебя молю.
Из чистого золота и серебра
Клетку тебе куплю! -
Тут в полусне отец спросил,
Не открывая глаз:
- Кто попугая разбудил
В ночной недобрый час?
- Гуляет кот у клетки моей,
Крадется, словно вор.
И я попросил хозяйку Мей
Прогнать его на двор.
(Пер. Игн. Ивановского, сб. "Три лесных стрелка", "Детская литература", Л., 1972)