А может, поиграем?

[Floppy-ears]

Upd: я помню! И стараюсь продолжать по мере сил.

Если кому-нить охота со мной поиграть.
Предложите мне персонажа - а я постараюсь о нем сочинить коротенький фанфик. Ну, драббл или как там это называется. Джен, как обычно.
А можно двух персонажей из разных произведений - а я расскажу кроссовер, как они могли встретиться и что из этого вышло.
Лишь бы только эти персонажи были мне знакомы.

Начинаю выполнять заявки!

Хикару

Да, Кувабара нас заметил.
Благословил, как подобает,
А в гроб сходить не захотел -
Не на таковского напали!

Соби

- Я люблю тебя, Рицка…
- Прекрати! – Рицка вывернулся из-под руки, сердито сверкая глазами. – Сколько можно! Лучше расскажи еще про эти твои, как их… боевые заклинания!
- А что о них рассказывать?
- Ну, как… Вас им в той специфической школе учат? Откуда ты их берешь – из каких-нибудь сборников?
- Нет, Рицка, сам придумываю.
- То есть как – сам? Вот просто, что ты скажешь, то и сбудется?
- Ну да. Конечно, имеет значение форма – какими словами сказать, как произнести…
- И вот когда в бою ты ледяную бурю вызвал – это ты просто сказал, и она случилась?
- Приблизительно так.
- А не в системе это тоже действует? Просто в жизни?
- В общем, да.
- Значит, если ты сейчас скажешь, чтобы дождик пошел – пойдет?
- Пойдет. Но зачем? Для этого нет необходимости, а природное равновесие будет нарушено. Возможные последствия…
- Ну пожалуйста! Очень хочется посмотреть.
Соби остановился на углу, где начинается парк, и, сдерживая улыбку, простер руку.
- Пронизан солнцем, искрами осыпан – промчись, весенний дождь!
Налетел внезапный ветер, деревья в парке зашумели ветвями, и с неба посыпался мелкий теплый дождик. В каждой капле играли солнечные зайчики. Хохочущий Рицка не успел даже как следует промокнуть, а дождь уже кончился, только в подставленной ладошке набралась крошечная лужица.
- Здорово как! Соби, ты крут!
Соби улыбался уже в открытую.
- Я люблю тебя, Рицка…
- Опять? – Рицкины брови грозно сдвинулись. – Хватит, я сказал! Неужели так трудно помолчать?
Соби прикусил губу. Трудно. Невероятно трудно. Если бы ты только знал, чего мне стоит ни разу не произнести слова, которые так и рвутся с языка: «Ты любишь меня, Рицка».

Сержант Ботари (время действия - "Ученик воина")

Сержант Ботари двигался по бетанскому торговому центру, как тяжеловооруженный крейсер, выполняющий посадку на захолустном космодроме какой-нибудь аграрной планетки. Подобно самонаводящейся торпеде, он отыскал в пестрой мешанине разнообразных лавчонок маленький магазин игрушек, а когда боком вдвинулся в дверь, несколько сугубо штатских посетительниц неосознанно прижались к стенам.
Сержант окинул взглядом магазинчик. Через пару дней им предстояло покинуть Бету, и кто знает, когда они снова вернутся к цивилизации. Этим утром Ботари пришло в голову использовать имеющуюся возможность и купить Елене подарок. Выстроившиеся на полках ряды плюшевых медведей, зайцев и не поддающихся зоологической классификации лохматых шариков с блестящими глазами были придирчиво осмотрены и признаны условно годными к строевой службе. Сержант уже присмотрел самого лихого на вид медведя, когда его поразила внезапная мысль: Елена уже не ребенок, она выросла и дарить ей, наверное, нужно что-то иное.
Мысленно скомандовав медведю «вольно», сержант Ботари обманчиво неторопливой походкой вышел из магазина и на минуту застыл в нерешительности. Поток покупателей обтекал его, словно скалу. Впрочем, задумчивость сержанта не продолжалась долго. Он вновь сдвинулся с места и скоро уже входил в другой, хорошо ему знакомый магазинчик, а вышел оттуда, бережно держа в руках идеальный подарок – штурмовой пистолет новейшей модели, с системой автоматической коррекции прицела и с возможностью веерной стрельбы осколочными гранатами.
Почти у самого выхода внимание Ботари привлек еще один киоск – там упаковывали подарки. Подарок для Елены, безусловно, заслуживал самого лучшего оформления.
Хорошенькая продавщица выполнила его пожелания, проявив истинно художественный вкус, и когда минут через пятнадцать сержант покинул торговый центр, в руках у него красовался штурмовой пистолет, перевязанный атласной розовой ленточкой с роскошным бантом.

Кантаро из "Тактикс" и кто-нибудь из Блича

Тот заказ я решил выполнять в одиночку. Мне страшно надоели Харукины выкрутасы, и я хотел ему доказать, что и сам отлично справлюсь. Да и не верил я в жуткое чудовище, поедающее людей в поместье совсем недалеко от города. Хозяева поместья были люди несимпатичные, вздорные и жутко прижимистые. Я отчаялся добиться от них пристойной оплаты и взялся за дело только потому, что хоть какие-нибудь деньги нужны были позарез, не то Йоко-сан мне голову оторвет. И так уж плешь проела, что нечем даже угостить Судзу-тян, если вдруг забежит в гости.
Скорее всего, слуги просто сбегали от этих скопидомов, а чудовище выдумали в отместку. Мне же оставалось честно подежурить несколько дней в приятном запущенном саду, и самой трудной частью работы представлялось - выцарапать у заказчиков скудный гонорар.
Как мне объяснили, чудовище появлялось обыкновенно возле пруда, в дальнем углу поместья. Туда я и направился, и увидел еще издали, что на берегу кто-то сидит. Мальчишка, тощий подросток, темные волосы стянуты в смешной торчащий хвостик на затылке. Сидит, похоже, давно, а еще похоже, что для него и две минуты высидеть в неподвижности – тяжелая задача. То и дело принимается ерзать, вертит головой, осматриваясь. Моего приближения не заметить он явно не мог, однако никак не отреагировал, будто меня здесь и нет вовсе.
Я разозлился. Предупреждал ведь, чтобы никто не приближался к «зоне работ»! Конечно, чудище, скорее всего, выдумано, а вдруг нет? Существует же элементарная техника безопасности. Что за люди – нанимают специалиста, а на его профессиональные рекомендации ноль внимания…
- Ты что здесь делаешь? – спросил я со всей возможной суровостью. – Брысь отсюда немедленно! Разве тебе не говорили, что сегодня в этой части поместья никто не должен находиться?
Вот тут он обратил на меня внимание. Уставился с таким изумлением, словно я сам – чудовище, только что вылезшее из пруда. И спрашивает недоверчиво:
- А… вы меня видите, смертный-сан?
Ничего себе постановка вопроса!
- Почему бы мне тебя не видеть? И что за странное обращение, сам бессмертный, что ли?
Он замялся, глазами захлопал.
- Ну-у, понимаете, как бы вам объяснить…
Не знаю, что он выдал бы дальше, только в этот миг у меня на руке звякнули колокольчики. Раз, другой, а потом затрезвонили, не умолкая. Инстинктивно я оглянулся на пруд и оцепенел.
Ох, не выдуманное оказалось это чудовище. Такое, пожалуй, и не выдумаешь…
Выглядело оно… Нет, пожалуй, я лучше не буду его описывать. Не хочется вспоминать в подробностях. Забыть бы поскорее… Особенно разверстую пасть и множество тошнотворного вида конечностей, шевелящихся вразнобой. И все это лезло на берег, разевая пасть шире и шире, причем определенно в мой адрес.
Опомнившись, я выхватил из-за пазухи заготовленную бумажку с заклинанием, тихо радуясь, что рутинные действия перед работой все же выполнил. Но заклинание озадачило тварь всего лишь на секунду, а потом она, колыхнувшись, решительно двинулась дальше. Второе и третье заклинания тоже вызвали не более чем краткую заминку. Мерзостное создание приближалось, и должен признаться, я растерялся. Ничего похожего мне еще встречать не приходилось в своей обширной практике, и я не представлял, что можно ему противопоставить.
Я не успел заметить, когда мальчишка оказался рядом со мной. Вытянув перед собой сцепленные вместе руки, он быстро нараспев принялся читать… очевидно, тоже заклинания, хоть и неизвестной мне школы. Я разобрал что-то вроде:
- Бакудо четыре: хайнава!
В воздухе мелькнула сияющая лента, и в следующий миг чудище застыло, опутанное ослепительными витками.
Впрочем, оно тут же напряглось, видимо, стремясь разорвать путы. Я поспешно обрушил на него новые заклинания из своего запаса. Самолюбие, поджав хвост, убралось куда-то в темный уголок, и я отчаянно жалел, что со мной нет Харуки.
Чудовище, неуклюже ворочаясь, порвало-таки связывающую его ленту и рванулось вперед, теперь уже нацелившись на мальчишку. Я лихорадочно искал взглядом слабые места противника. А кто его знает, в чем его слабость, если я вообще понятия не имею, как он, противник, устроен? Впрочем, здоровенная дыра посреди бесформенного туловища внушала надежду, и следующее заклинание я метнул прямо в нее. Тварь запнулась, почти добравшись до своей жертвы, задергалась и развернулась ко мне.
- Бакудо двадцать шесть – къякко! – дрожащим голосом выкрикнул мальчишка.
Откуда-то сверху на тварюгу рухнула мерцающая сеть, основательно ее спеленав.
Мерзкое создание судорожно высовывало сквозь ячейки сети многочисленные щупальца и ложноножки и снова их отдергивало, когда я прицельно бил по ним заклинаниями.
- Беги, парень! – успел я крикнуть между пассами.
И тут он исчез. Как ветром сдуло.
Впрочем, далеко не ушел – в то же мгновение возник шагах в двадцати и снова принялся за свою непонятную ворожбу, выставив ладони вертикально одну над другой.
- Хадо тридцать три, сокацуй! О, бог. Маска из плоти и крови, все сущее, взмах крыльев, ты, чье имя Манн, Истина и умеренность, впейся когтями ярости в безгреховную стену грез…
Спятил со страху? – мелькнула у меня мысль, но тут на чудовище обрушилась голубая молния.
Тварь забилась в конвульсиях, а мальчишка покачнулся, белый, как простыня. Пока враг не очухался, я вывалил на него все оставшиеся в запасе заклинания. Получилось удачно. По крайней мере, от нашего противника осталась только кучка противно воняющего пепла. По нему еще какое-то время перебегали, шипя, голубоватые искорки, пока не погасли окончательно.
Я обернулся подхватить мальчика, но он, хоть ни кровинки в лице, на ногах держался твердо. Посмотрел на меня, на пепел, одернул рукава и вдруг церемонно поклонился.
- Я должен просить у вас прощения, смертный-сан. Ничего о вас не зная, я позволил себе обращаться к вам пренебрежительно и тем уронил достоинство своего древнего рода. Я, Кучики Бьякуя, глубоко сожалею и прошу вас извинить мое неподобающее поведение. Также выражаю вам мою глубочайшую благодарность за помощь в бою, который в ином случае мог закончиться для меня весьма прискорбно. Позволите ли узнать ваше почтенное имя?
- Э-э… Ичиномия Кантаро, фольклорист, - представился я, слегка обалдев от всего происходящего. – А…
- Благодарю вас, Ичиномия Кантаро-доно, и желаю вам всего наилучшего в вашей достойной жизни. Надеюсь, мы еще не скоро встретимся, - загадочно закончил он свою речь, а потом исчез.
На этот раз я смотрел прямо на него, и потому ошибки быть не может. Вот только что он стоял передо мной, тощий шкет с нелепым хохолком на затылке, а в следующий миг – ничего. И что самое интересное, даже трава не примята.
Оставшийся от твари вонючий пепел быстро исчезал, словно истаивал, и я с тоской подумал, что без осязаемых доказательств битвы с чудовищем выдрать у заказчиков честно заработанное вознаграждение будет невероятно трудно.

Кенет Деревянный меч и Гарри Поттер

- Эй, смотри, куда идешь! Так и лоб разбить можно. Постой… Никак, и впрямь разбил?
- А? Да нет, это у меня давно, не обращай внимания. Извини, ты не мог бы чуть в сторону отойти?
- Что-то уронил?
- Очки… Смотри-ка, не разбились.
- Это потому, что во сне.
- А-а… Ну да, наверное, а наяву постоянно бьются. А ты-то почему мне снишься? Я тебя не знаю совсем.
- Да я так, случайно зашел. Девочку одну ищу, маленькую. Она болеет и заблудилась.
- Думаешь, найдешь?
- Найду, конечно. Не оставаться же ей тут.
- Надо же, как у тебя все просто.
- Просто? Ну, не знаю. А лучше, когда сложно?
- Не, не лучше.
- Что лоб трешь? Ушибся все-таки?
- Не, просто всегда болит, когда такой сон.
- Какой – такой?
- Ну, когда… Забыл. Я тоже кого-то вроде искал. Или звал меня кто-то? Я все время слышал, а сейчас не слышу больше. И не могу вспомнить, кто это был.
- Хороший кто-нибудь?
- Не… Кажется, не очень.
- Тогда наплюй. Заткнулись, и ладно.
- Ага, точно. Ой…
- Ты что это, куда развеиваешься?
- У меня будильник звонит. Так просыпаться неохота! Только-только голова перестала болеть… А давай ты еще как-нибудь зайдешь? Я тебе шоколадную лягушку присню, они вкусные…

Алекс и Дзюн (из рассказов Клятого Вомпэра и Тануки)

В этот раз Алекс подошел к храму страшно гордый, хотя, конечно, чуточку волнуясь. Он принес Дзюн подарок – собственноручно сложенную из бумаги бабочку. Складывал по инструкции из книжки, а материалом послужил глянцевый журнальный листок – пышная огненно-красная юбка какой-то модницы показалась ему как раз подходящей для крылышек. Жаль только, с одного края все-таки попали две-три строчки мелкими черными буковками.
Он немножко опасался строгой критики, но Дзюн, всплеснув руками, искренне восхитилась:
- Как замечательно! А вот я так не умею.
- Не может быть! – не поверил Алекс.
- Правда, не умею. Оригами мне не дается, все получается вкривь и вкось. Неужели это мне? Насовсем? – повторяла она, любуясь бумажной бабочкой и по-всякому поворачивая ее на ладони.

На обратном пути Алекс завернул в сад. Он подошел к кусту барбариса у дальней стены, где жила настоящая лесная мышка. Подождал немного: вдруг мышка выглянет? Из садика за храмом всегда не хотелось уходить.
Пока он так стоял, думая ни о чем и обо всем сразу, в комнате Дзюн приоткрылись ставни, и в сад выпорхнула бабочка. Необычно большая, огненно-алая. Алекс вздрогнул. Ему показалось, что правое крылышко бабочки наискосок перечеркивают две или три темные полоски. Но бабочка уже скрылась за кустом барбариса. Да нет, не может же быть…