In every wood in every spring there is a different green. (C)
Фанфик от Suugaku
По двум заявкам Лопоуши.
1.Что-нибудь, начинающееся со слов «У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру… »
2. Гриммджо/Сой Фон, не NC.
Предупреждение: возможны недоотловленные розовые слюни, легкий ненавязчивый ангст, еще более ненавязчивый bondage исключительно намеками.
Просьба: тапками не бить, ни шинигамскими, ни арранкарскими, ни тем более вайзардскими, судя по Хийори – страшное это оружие, вайзардские тапки, первая попытка фика в жанрах romance и стеб в одном лице, так что не судите строго.
читать дальше
- У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру…
- Это я уже поняла, - процедила Сой Фон, начиная терять терпение, ужасно хотелось врезать по этой наглой кошачьей харе так, чтобы все клыки на осколке маске выбить, - я одного не понимаю – какая тут связь с тем, что ты как-то оказался в Сейретее.
- А это разве не Уэко? – встрепенулся Гриммджо, начиная понемногу выходить из состояния жестокого похмелья и осознавать, что он прикован к стене в каком-то мрачноватом тюремного вида помещении, а напротив стоит шинигамка в капитанском хаори. Остатки похмелья слетели мгновенно, от подступившей к горлу ярости, Гриммджо в бешенстве рванулся из наручников, но они держали крепко.
- Дошло, наконец, - не без злорадства сказала Сой Фон, бившаяся над тем, чтобы вдолбить это похмельному Гриммджо в голову уже с полчаса, - это – следственный изолятор второго отряда, чувствуй себя, как дома.
- А похоже че-то на Лас Ночес… - пробормотал Гриммджо, обводя мутными глазами белые гладкие каменные стены и узкие окна – ну прямо родная среда обитания.
- Последний раз спрашиваю – как ты оказался в Сейретее ты помнишь?
Гриммджо было, конечно, приятно видеть, как эта следовательница бесится от бессилия, но просто для себя вспомнить, как же это он, действительно, сюда попал, все-таки тоже хотелось.
* * *
Так, ну, насчет традиции, так это чистая правда – при виде теплой компании эспады на вежливый тихий вопрос Улькиорры: «Кошелек или жизнь», смертные обычно охотно выносили из дома все, что угодно, и таким образом каждую осень казна Айзена вполне ощутимо пополнялась. Вот и в этот раз было так же, ну и, как обычно, выпивки им тоже перепадало, а Айзен-сама ведь не пьет, так зачем ему, логично? Выпили там, выпили здесь, он еще, кажется, издевался над Улькиоррой, что вот, мол, не боишься свой хваленый самоконтроль утратить, и все такое? Улькиорра сказал, что он никогда не пьянеет, и вылил себе в рот еще бутылку. Потом он ходил под окна дома Куросаки – бить морду Ичиго. Оказалось, что Ичиго уже ушел в Уэко Мундо спасать ту рыжую. Он отвел душу, побив стекла в окнах дома, а потом еле унес ноги от его ненормального папашки, оказавшегося бывшим капитаном. Потом, кажется, все решили, что надо срочно бежать в Уэко Мундо ловить рыжего ублюдка, ну, или это он так решил, а остальным уже было пофиг, куда идти и кого ловить. Владыка должен был открывать гарганту домой только на следующий день, а сидеть ждать было западло, стали думать, где можно найти гарганту, в результате поперлись в магазин Урахары, решив заодно и ему морду набить и его драной кошке. Перепутали окно с дверью, стучали-стучали, наконец, стекло разбилось, вломились в дом, налетели на Джинту и попали под бейсбольную биту, еле пробились в комнату к Урахаре. «Гарганта или жизнь», сказал Улькиорра, добавил, что никогда не пьянеет, и слегка пошатнулся, нетвердо стоя на ногах. Последнее, что он помнил еще более или менее отчетливо – как всегда тошнотворно-счастливая рожа Урахары, предлагающего для начала в честь праздника всех живых мертвецов, а значит, и шинигами и арранкаров, немного выпить, а потом уже идти к гарганте. Он еще тогда сразу понял, что это все военная хитрость, чтобы их подпоить, и они забыли про гарганту, но Улькиорра ведь, в конце концов, не пьянеет, напомнит в случае чего, а тут такая возможность – интуиция подсказывала, что в хорошей выпивке Урахара должен знать толк. Пошли на кухню, арранкары, к ужасу Тессая, расселись прямо на его до блеска начищенной кухонной технике и тумбах. Урахара, правда, тоже просчитался – они заставили его пить вместе с ними. Он сперва отнекивался, но когда над ним сурово навис Барраган, прогудев басом: «Отведай сперва ты из моего кубка», учитывая, что его плотным кольцом окружила вся эспада в полном составе, он все-таки согласился попробовать свое столетнее вино, прихваченное, по его словам, еще из Сейретея, когда он оттуда драпал после истории с Хогиоку. После того, как он отведал из кубка у каждого, чтобы доказать, что вино не отравлено, то уже перестал отнекиваться и сам присоединился к арранкарам. Дальше все было, как в тумане, Урахара все подливал, становясь с каждой минутой все веселее и жизнерадостнее, если только это возможно в его случае, примерял свою панамку Улькиорре, сказав, что ему должен пойти зеленый с белым, в результате порвал ее об рог, страшно расстроился, рыдал на груди у Халибел и все сетовал, что Орихиме в Уэко Мундо и не может вернуть панамку в первоначальное состояние. Дальше снова все ушло в туман, второе более или менее запомнившееся событие – Улькиорра в пятый раз за вечер сказал, что он никогда не пьянеет и отключился. Потом – Ямми с Барраганом танцующие танец маленьких лебедей. Потом Урахару позвал Тессай и он вернулся с каким-то синеволосым гигаем, сказал, его Маюри заказывал, и надо сегодня же будет его ему отправить. Гигай пока свалили рядом с отключившимся Улькиоррой. Потом Заэль, воровато оглядываясь, красил Улькиорре волосы в розовый цвет, после чего он стал окончательно похож на эмо. Потом решили, что дело плохо, раз Улькиорра отключился, ведь вся надежда же была только на него, а так Урахару-то им точно не перепить, надо закусывать. Стали консультироваться с Тессаем, чем бы он посоветовал закусывать столетнее полусладкое из виноградников дома Шихоин. Тессай безапелляционно сказал, что только тушеными с сельдереем, лапшой и корейскими специями осьминогами. Единственным присутствующим осьминогом был Аарониеро, так что решили съесть его. Заэль, правда, пугал побочными эффектами в виде приобретения привычки время от времени превращаться в Кайена, а сам Аарониеро ныл, что это не по-товарищески, но все единогласно решили, что для борьбы с Урахарой надо сплотить все силы и можно даже пойти на жертвы. Барраган деловито разводил костер и устанавливал над ним деревянную рогатину на столбиках, к которой Урахара с помощью кидо привязывал Аарониеро. Съели или нет, Гриммджо не помнил, потому что он как раз в тот самый момент окончательно потерял сознание. Дальнейшие воспоминания были уже совсем отрывочными и почти без видеоряда – темно, слышно бормотание Урахары на тему, что да-да, конечно, он сейчас откроет еще, вот только отправит сначала гигай для Маюри. Кто-то, кажется, Заэль, предложил помочь из научной солидарности, спросил, который это из вон той кучи тел в углу, Урахара сказал, что с сними волосами, Заэль заметил, что, кажется, он бракованный, Урахара спросил почему, Заэль сказал, что, кажется, он дырявый, а Урахара сказал, что это, наверное, моль. В следующий момент перед глазами возник ящик с надписью «Не кантовать», а потом, наконец, он отрубился напрочь.
* * *
- М-мааать… - взвыл Гриммджо, которому теперь уже, наконец, все стало окончательно ясно.
- Вспомнил? – оживилась Сой Фон, - давай, рассказывай, у меня уже заканчивается терпение.
- Ага, щазз, - Гриммджо с новой силой рванулся из кандалов.
- Между прочим, - начала закипать Сой Фон, - мог бы быть мне благодарен, если бы я сегодня не решила лично досмотреть почту, которую обычно досматривают мои оболтусы-рядовые, которые ничего бы и не заметили в той бандероли с храпящим гигаем, то просыпался бы ты не здесь, а на операционном столе – Куроцучи давно мечтает заполучить для опытов арранкара.
- Чего? Я должен быть благодарен ТЕБЕ?! – оскалился Гриммджо. - Да если бы ты меня встретила, когда я был бы хоть немного в сознании, от тебя бы мокрого места не осталось, даже тявкнуть бы не успела.
- Послушай, ты, - вскинулась Сой Фон, - тут тебе не Каракура, ты думаешь, мне очень приятно тебя тут битый час уламывать? Если это я пока так мягко с тобой обращаюсь, то только потому, что я обещала не портить Маюри материал, на случай, если мы с тобой так и не договоримся по-хорошему, и мне придется отдать ему подарочек от бывшего начальника. Я и так к нему уже который раз хожу, вот, мол, у меня есть для вас посылка, но я вам ее не отдам, потому что документов нету!
- Да какая нафиг разница, как я здесь оказался, документов нет – отправь посылку обратно, - огрызнулся Гриммджо, у которого так и чесались руки расквитаться с Урахарой за эту подлянку.
- Какая разница?! А такая, что второй отряд должен знать, один ли ты планировал проникнуть в Сейретей таким способом, или будут и еще гости из Уэко Мундо, спонтанная ли это вылазка, или это – приказ Айзена Соуске, какова цель этого вторжения и как вам удалось заставить Урахару поставить свою подпись на почтовой квитанции. Подлинность подписи, правда, тоже еще вопрос – почерковедческая экспертиза в двенадцатом утверждает, что ручку явно держали нетвердой рукой.
- Еще бы, с пяти-то бутылок, - мрачно пробормотал Гриммджо, продолжая уже скорее по привычке без особой надежды пытаться расшатать кандалы.
- Бутылок чего? – оживилась Сой Фон. - Вы применили какой-нибудь наркотик?
- Да какой еще наркотик, - фыркнул Гриммджо, - если уж на то пошло, он первый выпить предложил.
- Урахара предложил выпить с арранкарами? – опешила Сой Фон, про себя уже представляя, как она расскажет об этом Йоруичи, - объясняй уже по порядку, я, в конце концов, протокол допроса веду.
- Я же уже десять раз, по-моему объяснял.
- Ты был в таком состоянии, что понять что-нибудь было невозможно.
Гриммджо закатил синие глаза к потолку.
- У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру…
* * *
- … вот так Гриммджо Джагерджэк и оказался в посылке вместо гигая, - закончила Сой Фон, нервно косясь то на скучающего Гриммджо, то на Ямамото, - я связалась с Шихоин Йоруичи, она сказала, что Урахара Киске подтверждает слова этого арранкара. Таким образом получается, что все это – просто стечение обстоятельств и не имеет никакого отношения к планам Айзена Соуске. Что вы прикажете сделать с этим арранкаром, со-тайчо?
- Я подумаю над этим, - глубокомысленно сказал Ямамото, - пока он поступает в полное распоряжение второго отряда.
- То есть, Куроцучи-тайчо не отдавать?
- После этого от него уже точно не будет никакой пользы, так что пока пусть лучше побудет во втором.
- Хай, Ямамото-со-тайчо.
* * *
- Поступаю, значит, в твое полное распоряжение? – Сой Фон не могла не отметить, что нейтрализующий реяцу черный шипастый ошейник ему до крайности идет, в особенности в сочетании с выданной временно черной шинигамской формой, косоде которой он упорно по привычке надел на распашку, так что была видна дыра на животе и такие впечатляющие кубики мышц… Кхм, о чем это она думает?
- Вот только, будь любезен, без извращений, - поморщилась Сой Фон, глядя на нагло-многозначительную ухмылку пленника, - в твоих же интересах постараться меня не злить – я вынуждена везде находиться при тебе, потому что твое реяцу классифицировано на уровне капитана, поэтому и сопровождать тебя должен капитан, так что придется нам какое-то время быть постоянно вместе… Я сказала, без извращений! Прекрати ржать сейчас же!
* * *
- Ну, это че, и есть что ли ваш хваленый Сейретей? – Гриммджо презрительно обвел взглядом из-под тяжелых век бело-золотые лабиринты вокруг.
- Ты чем-то недоволен? – заранее угрожающим тоном процедила Сой Фон, проклиная про себя со-тайчо, посадившего так раздражавшего ее пленника ей на шею.
- Да нет, нормальная казарма, - сплюнул Гриммджо, - в Лас Ночес вроде как красивее, но мне-то весь этот Айзенов дизайн до дырки. Достал уже даже – все эти колонны, рельефы, или как там эта хрень называется… Хотя нет, и у вас тоже, да?
- Почему? – удивилась Сой Фон. - Никогда никаких барельефов здесь не замечала.
- А это что? – Гриммджо мотнул головой в направлении ближайшей стены.
- Это? – Сой Фон напряглась. - Это, знакомьтесь, Куроцучи-тайчо, капитан двенадцатого отряда.
- Этот?! – вытаращил глаза Гриммджо. - Не, подожди – гигай был с нормальной рожей, я точно помню, это чучело бы со мной даже и после пяти бутылок никто бы не спутал.
- О, очень рад, очень рад личному, так сказать, знакомству, - сказал Маюри, отделяясь от стены, - это ведь и есть моя посылка от Урахары, да, нибантай-тайчо?
- Урахара официально подтвердил, что это ошибка, и что отправлять вам он собирался другую посылку, - сухо сказала Сой Фон, на всякий случай становясь между Маюри и Гриммджо, - На данный момент пленный находится на попечении второго отряда, со всеми вопросами советую обращаться к со-тайчо. Урахара обещал выслать ваш гигай в самом скором времени.
- Да при чем здесь мой гигай, милочка, - Маюри начинал злиться, умением держать себя в руках он никогда не отличался, - исследовательскому центру категорически необходим арранкар, это могло бы вывести нас в войне с Уэко Мундо не принципиально новый уровень и…
- Я уже посоветовала вам обратиться с этим к со-тайчо, - повторила Сой Фон, - до свидания.
- Разрешение от со-тайчо я получу в самом скором времени, а пока арранкар останется у меня, - рука Маюри, выбросившись на шарнире, устремилась к уже шагавшим дальше Гриммджо и Сой Фон.
- Не знаю уж, чем вы слушаете, Куроцучи-тайчо, но явно не ушами, за неимением таковых, - Сой Фон ударом ноги отбросила механическую руку в сторону и одним Шунпо оказалась за спиной у Маюри, профессионально взяв его шею в захват, - я вам только что сказала, что арранкар остается на попечении второго отряда, и пока я не увижу письменного приказа от со-тайчо, никто его не заберет, я ясно выражаюсь?
Не дожидаясь ответа, еще одним шунпо Сой Фон переместилась обратно к Гриммджо, ухватила его за ошейник и, чуть не придушив, переместилась с ним вместе через несколько стен.
* * *
- Ты бы мне хоть поводок приделала, - прохрипел Гриммджо, откашливаясь и потирая шею, в которую врезался ошейник.
- Я сказала - без извращений, - огрызнулась Сой Фон.
- Каждый воспринимает в меру своей испорченности, - осклабился Гриммджо, - сейчас я ничего такого и не имел в виду, что-то много ты стала думать об извращениях…
- Заткнись, - стиснула зубы Сой Фон, - лучше бы спасибо сказал – я в который раз тебя спасаю от Куроцучи, можно подумать, мне больше всех надо. Как только со-тайчо разрешит открыть врата, я тебя с удовольствием сбагрю домой в Уэко.
Гриммджо помрачнел, представив себе теплый прием, который устроит ему дома Тосен после такой долгой отлучки. И как будет ржать остальная эспада над всей этой историей с бандеролью и с пьянкой у Урахары.
- Лучше уж Куроцучи… - пробормотал он себе под нос.
- А чего так? – фыркнула Сой Фон, - я думала, у тебя там друзья.
- Друзья?! У меня?! В Уэко Мундо?! – расхохотался Гриммджо. - Терпеть не могу наивных маленьких дурочек.
- Что?! – взбесилась Сой Фон. - Это я-то – наивная дурочка? Еще одно слово – и ты опять в кандалах.
- Только без извращений, - передразнил ее Гриммджо, - может, я предпочитаю более романтические отношения.
Сой Фон все-таки не удержалась и заехала ему по наглой морде, так давно уже руки чесались. Но Гриммджо только увернулся и со смешком резко ударил ее ногой в живот. Не ожидавшая этого Сой Фон отлетела на несколько метров, перекувырнулась в воздухе и затормозила ногами и рукой о землю, но Гриммджо уже одним шунпо был рядом с ней, поставил с размаху ей ногу на голову, придавив к земле.
- Если из-за этого замечательного ошейника у меня временно нет занпакто, - сообщил он, глядя на нее сверху вниз со своей характерной вызывающей нервную дрожь улыбочкой, - это еще не значит, что я позволю какой-то общипанной боевой курице мной командовать. Еще раз ударишь – могу и до смерти забить.
Гриммджо убрал ногу с головы Сой Фон и пинком под ребра помог ей подняться. Сой Фон пошатнулась было, но свалиться к его ногам она себе не позволила бы, даже если бы у нее были переломаны все кости.
- Я немедленно доложу об этом со-тайчо, - ледяным тоном сказала она, тыльной стороной руки обтирая с лица кровь, - зачтется, как нападение на блюстителя правопорядка.
- Да вперед и с песней, хоть королю общества душ, - сказал Гриммджо, засовывая руки в карманы и демонстративно не глядя на Сой Фон.
* * *
- Ммм, ну и хорошо тут у вас кормят, если даже пленным так перепадает, - Гриммджо с удовольствием наворачивал принесенный рядовым второго отряда обед, время от времени с еще большим удовольствием косясь на дергавшийся глаз Сой Фон, с трудом сдерживавшей ярость, - а Айзен-сама, знаешь, какой жмот – максимум, на что его можно развести – это невкусный столовский чаек с бромом, чтоб на Халибел все не кидались, а остальное, мол, сами, сами – в мир живых, охотиться.
* * *
Ну и надо же было группе гигантских пустых напасть на мирно отдыхавшую на большой перемене за Академией компанию первокурсников именно сегодня. Раньше Академией шинигами в основном занимался Айзен, а теперь эта обязанность как-то сама собой плавно перетекла на хрупкие женские плечи капитана второго отряда. За невозможностью оставить Гриммджо, в опасности которого даже и без занпакто она недавно убедилась, на кого-нибудь рангом ниже капитана, его пришлось тоже взять с собой.
- Ты точно уверен, что за этим не стоит Айзен? – они с Гриммджо и с десятком рядовых бодрым строевым шагом продвигались к зданию Академии, и уже издалека были видны и, более того, слышны, рычащие гигантские пустые, бесчинствовавшие вовсю.
- Я почем знаю, я ему не нянька, - пожал плечами Гриммджо, - да и какая нам разница – наша задача ведь просто порубить их в капусту, да?
- НАША задача порубить их в капусту, а ТВОЯ задача – тихо стоять в сторонке и не рыпаться, - отрезала Сой Фон.
* * *
Сой Фон с ее ребятами теснили и с каждой секундой все сильнее. А она ничего, в бою, в движении, она сразу гораздо привлекательнее, резкие, острые, агрессивные движения как будто завораживают. И бабочки от шикая оригинальные, никогда такого не видел.
Гриммджо действительно пока стоял в сторонке и не рыпался, тем более, что рыпаться-то было, собственно говоря, и некуда – ну убежит он в Руконгай, а смысл? То же, что и в Сейретее, только жрать нечего и над Сой Фон не поиздеваешься, совсем скукота.
А между тем, теснили их действительно уже очень сильно, многие валялись без сознания, Сой Фон крикнула столпившимся в сторонке первокурсникам как можно быстрее ретироваться в здание Академии и запереться там, но послушались не все, многие упрямо продолжали неумело пытаться помогать. Гриммджо презрительно фыркнул. Бака гаки. Да им не то, что против гигантского пустого, им и ящерицу-то пустынную из Уэко Мундо не одолеть с их навыками, а туда же. Все-таки шинигами – идиоты.
* * *
Резкий удар одного из многочисленных шипастых хвостов, и Сой Фон с приглушенным стоном отлетела далеко от поля боя, схватившись за раненое плечо, и пропахав этим самым плечом еще несколько метров, прежде, чем ей удалось затормозить о землю. Гигантский, мигнув красными поросячьими глазками, переключился на единственного оставшегося на первый взгляд боеспособного противника – на Гриммджо, из чего Гриммджо заключил, что, видимо, этот все-таки действительно не от Айзен-самы, иначе на шестого эспаду пасть разевать уж точно не посмел бы. Вот только с этим самым хентайным ошейничком отбиваться было сложно. Он пытался уворачиваться, но скоро удары нескольких хвостов чудища сразу с разных сторон загнали его в угол – не оставалось, куда бежать.
К-ксоо… Очередной удар хвоста ободрал кожу с многострадальной татуировки на спине, прямо по старой ране. Ну уж нет, номер в эспаде – не такое фуфло, чтобы можно было его так просто позволить ободрать какому-то чучелу в неснимающейся маске, обычному пустому быдлу, которое презирают даже самые слабые нумеросы.
И вообще, видел бы его сейчас Улькиорра, наверняка бы опять назвал мусором. Заведя себя подобными мыслями до настоящего бешенства, Гриммджо сделал ложный выпад, притворился, что уклоняется, и подставил ошейник прямо под бритвенно-острый кончик хвоста. Риск, конечно, был большой, но он все-таки успел в последний момент убрать шею из-под удара, так что на ней осталась только царапина, а ошейник слетел на землю. На поясе материализовался занпакто.
- Не подходи близко, дура, - крикнул он пришедшей в себя и упорно ковылявшей обратно к месту боя Сой Фон, - имей ввиду – я на тебя отвлекаться во время боя не буду, прихлопну ненароком и не замечу, - не дожидаясь ее реакции, Гриммджо одним движением выхватил Пантеру.
* * *
Реяцу была такой силы, что Сой Фон просто снесло ударной волной - поскольку она еще не оправилась от раны, то просто снова упала ничком на траву. Плечо нещадно кровоточило, и весь левый бок, на который она падала, онемел. Так что она только повернула голову и с изумлением наблюдала за битвой. Нет, она знала, что вся эспада очень сильна, а Гриммджо, все-таки, шестой по силе, и тем не менее… Она не ожидала что этот синеволосый придурок с развязной походочкой и наглой рожей может так потрясающе красиво драться. Красота, конечно, кто же спорит, весьма своеобразная, но тем не менее. Просто настоящая пантера. Она обожала такой кошачий стиль боя, еще с тех пор, как увидела первый раз в бою Йоруичи. Всю свою жизнь она мечтала научиться драться так же, но так и не смогла. Йоруичи говорила, что нельзя копировать кого-то, и что она добьется гораздо больших успехов, если будет совершенствовать свою собственную технику, и оказалась права. И все равно Сой Фон завидовала ей, а сейчас Гриммджо, у которого это получалось как бы само собой.
Воспоминание о Йоруичи больно резануло по самолюбию – как и в тот самый раз, когда она увидела, как Йоруичи дерется с пустым, она снова обязана защищать кого-то, а в результате наоборот, она валяется в сторонке, а ее снова защищают те, кого должна охранять она. Ну уж нет, единственный человек, которому можно ее защищать – это Йоруичи, так что перебьешься, пантера.
Собрав остаток сил, Сой Фон поднялась на одно колено, а потом встала на ноги.
- Сам дурак, - сказала она тихо, точным отработанным движением нанося удар ребром ладони Гриммджо в основание шеи сзади, когда тот всецело был поглощен пустым. Шестой эспада обмяк и упал, а Сой Фон обернулась к пустому, который был уже весь покрыт ее фирменными бабочками.
* * *
Придя в себя, Гриммджо обнаружил, что лежит на больничной койке, судя по всему, в казармах четвертого отряда. Из окна лился золотистый утренний свет, танцуя на покрытой глубокими порезами от хвостов того пустого груди. Ощущение было непривычным – в Уэко Мундо не было солнца, и ему еще ни разу не доводилось просыпаться от бьющих в глаза солнечных лучей.
Гриммджо прищурился, пытаясь разглядеть сквозь эту золотистую дымку, чье это реяцу рядом чувствуется, и увидел рядом Сой Фон, сидевшую на стуле около кровати и решавшую кроссворд. Судя по синякам под глазами, она просидела так всю ночь.
Стараясь не шуршать одеялом, Гриммджо скользнул пальцами по своему горлу и нащупал ошейник, совершенно целый. Так, понятно, значит, побега не выйдет. Хотя, собственно, ему уже не так уж и хотелось, честно говоря…
- А, очнулся? – неприветливо спросила Сой Фон, поднимая глаза от кроссворда.
- Какая романтика, - ухмыльнулся Гриммджо, - ты бы еще мандаринчиков, что ли, принесла.
- А будешь еще издеваться, действительно мандаринов не дам, - он только сейчас заметил, что на спинке стула, на котором сидит Сой Фон, действительно висит авоська.
- Сам возьму, - фыркнул Гриммджо, про себя все-таки удивившись – надо же, и правда романтика.
Он решительно сел, намереваясь сорвать авоську со стула прежде, чем Сой Фон успеет ему помешать, но тут же в основание затылка как будто клин вбили.
- Аууу… - Гриммджо тут же рухнул обратно, хватаясь за голову и чувствуя, что она забинтована. - Это еще че такое? По голове та зверушка, вроде, не попадала.
- Зато я попадала, - злорадно сказала Сой Фон, перевешивая авоську подальше от кровати, - тебе, между прочим, никто не разрешал снимать ошейник. Вот и мучайся теперь – у тебя, представь себе, сотрясение мозга.
- Ч-чего? – фыркнул Гриммджо. - Это после твоего-то удара у меня – сотрясение мозга? Да не смеши меня!
- Да, вот я тоже прямо удивилась, - пригорюнилась Сой Фон, - чему бы там, собственно говоря, сотрясаться…
* * *
- Я думаю, что я вполне могла бы и сама с ним справиться в случае чего, - рассудительно сказала Унохана, глядя на Гриммджо, - а вы, на мой взгляд, не способствуете его выздоровлению, вы так громко ругаетесь, что на ваши вопли уже жалуются в соседних палатах. После сотрясения мозга пациенту нужен покой. Да и вам давно пора бы выспаться, вы третьи сутки на ногах.
Сой Фон с явным сожалением покинула палату, метнув на прощание испепеляющий взгляд на Гриммджо и пообещав ему сегодня же пойти и рассказать о том, что он снял ошейник, Ямамото-со-тайчо.
Когда она ушла, в палате сразу стало как-то пусто. Он пытался было доставать Унохану, но та была непробиваемо-спокойна, как удав, и скоро ему стало просто невыносимо скучно.
* * *
Прошло несколько дней. Гриммджо чистил мандарины, которые все-таки разрешила ему взять Сой Фон.
- Слушай, - сказал он, наконец, - я уже нормально себя чувствую, мне безумно надоела эта ваша врачиха, эти мандарины и эта комната, может, я уже выйду подышать воздухом?
- Не нравятся мандарины – больше не принесу, - огрызнулась Сой Фон, - а Унохана говорит, что тебе лучше еще пару дней не вставать с кровати. Я сказала, не вздумай вставать, ты еще в очень плохом состоянии!
- А с чего это вдруг тебя так волнует мое состояние? – хмыкнул Гриммджо, вставая, и разминая затекшие мышцы. - Кто-то еще совсем недавно меня Куроцучи на опыты отдать был готов. Или это была такая игра? А теперь, вот, в медсестру и раненого арранкара…
- Унохана-тайчо, - мстительно крикнула Сой Фон, стараясь не смотреть слишком внимательно на прикрытого только бинтами Гриммджо, на теле которого играли солнечные зайчики, - вы ведь говорили, что арранкару нельзя вставать до послезавтра, я правильно поняла?
* * *
- Ну что, на ногах, вроде, держится, - констатировала Сой Фон, - спасибо вам, Унохана-тайчо, думаю, он в полном порядке.
- Это долг четвертого отряда – помогать раненым, и друзьям, и врагам, - чуть поклонилась Унохана в ответ.
- В общем, - сказала Сой Фон, когда они с Гриммджо вышли из здания четвертого отряда и опять побрели по белым лабиринтам, - сейчас я должна принимать ежегодный зачет по шунпо для зачисления во второй отряд, так что мне будет абсолютно не до тебя, то есть, мне вообще не до тебя, поскорее бы со-тайчо на твой счет что-нибудь определенное решил, так что будешь сидеть на трибуне около тренировочного плаца корпуса быстрого реагирования, и только попробуй прикоснуться к ошейнику, убью.
* * *
Все-таки как она владеет шунпо – это просто сказка. Так же остро, молниеносно, агрессивно и резко, как и дерется своим занпакто. Мягко говоря, не в его правилах было кого-то уважать, а уж тем более кого-то, от кого он зависит, но все-таки против истины не попрешь – действительно красиво работает.
Гриммджо потер все еще иногда нывший при поворотах головы затылок. А ведь это действительно была она, хвостатый по шее его точно не бил. Гриммджо снова покосился на буквально летавшую с помощью шунпо Сой Фон. По этой жилистой маленькой щуплой фигурке даже и не скажешь, что она может ударить с такой силой, чтобы устроить кому-то вроде него настоящее сотрясение мозга. Похоже, капитаны из готей 13 сильнее, чем принято думать в Лас Ночес. Может, это Айзен распространяет слухи об их ничтожестве, чтобы поднять боевой дух армии? Скорее всего.
* * *
К Гриммджо подошел какой-то шинигами из первого отряда.
- Капитан Сой Фон?
- Я за нее.
- Э-э… - шинигами нервно сглотнул, - вот, - он протянул Гриммджо какую-то бумагу, - это официальное разрешение от Ямамото-со-тайчо на ваше освобождение из-под стражи. Можете показать его капитану Сой Фон, чтобы она сняла нейтрализующий реяцу ошейник.
Шинигами быстро испарился, нервно оглядываясь на Гриммджо. У этих, очевидно, наоборот – начальство поднимает боевой дух, запугивая рассказами о страшной мощи арранкаров. На кого что лучше действует, конечно, для поднятия боевого духа.
Гриммджо развернул бумагу. Действительно, приказ об освобождении из-под стражи, подписан главнокомандующим. Ну что, погуляли, вот и по домам пора. В гостях хорошо, а дома… кому как, смотря какой дом. И если дома одержимый праведным гневом Тосен, подозревающий тебя в предательстве, мол, больно долго ты там по Сейретею таскался, уже, небось, ошинигамился весь, издевающийся Ннойтра, злорадствующий подхалим-Улькиорра, у которого с тобой старые счеты, да жеманный красавчик Заэль, которому вообще, кажется, все пофиг, кроме состояния собственного маникюра, то стоит ли туда возвращаться? Гриммджо мрачно взглянул на продолжавшую тренировку Сой Фон. Зачем она тогда, с тем хвостатым пустым, его вырубила? Он бы его и сам добил. Ну, да, растренировался, не в форме, ошейник много реяцу съел, а пустой был аджукасом, действительно, довольно сильным, но он бы его добил, и она не могла этого не понимать. И что ей с того, если бы он и сдох потом от потери крови, и так было ясно, что Ямамото он уже давно нафиг не нужен, ничего бы ей за это не было, тем более, раз сама поранилась, уважительная причина, как-никак. Это надо же, еще и мандаринчики, вашу мать… да нет, бред это все, шинигами арранкаров только презирают и опасаются, и больше ничего. Хотя сама-то – общипанная боевая курица.
Гриммджо посидел еще какое-то время, глядя на принимавшую зачет Сой Фон. А потом смял бумагу и запихнул ее под трибуну. Совсем не обязательно ее показывать Сой Фон прямо сегодня. Может как-нибудь… В другой раз.
По двум заявкам Лопоуши.
1.Что-нибудь, начинающееся со слов «У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру… »
2. Гриммджо/Сой Фон, не NC.
Предупреждение: возможны недоотловленные розовые слюни, легкий ненавязчивый ангст, еще более ненавязчивый bondage исключительно намеками.
Просьба: тапками не бить, ни шинигамскими, ни арранкарскими, ни тем более вайзардскими, судя по Хийори – страшное это оружие, вайзардские тапки, первая попытка фика в жанрах romance и стеб в одном лице, так что не судите строго.
читать дальше
- У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру…
- Это я уже поняла, - процедила Сой Фон, начиная терять терпение, ужасно хотелось врезать по этой наглой кошачьей харе так, чтобы все клыки на осколке маске выбить, - я одного не понимаю – какая тут связь с тем, что ты как-то оказался в Сейретее.
- А это разве не Уэко? – встрепенулся Гриммджо, начиная понемногу выходить из состояния жестокого похмелья и осознавать, что он прикован к стене в каком-то мрачноватом тюремного вида помещении, а напротив стоит шинигамка в капитанском хаори. Остатки похмелья слетели мгновенно, от подступившей к горлу ярости, Гриммджо в бешенстве рванулся из наручников, но они держали крепко.
- Дошло, наконец, - не без злорадства сказала Сой Фон, бившаяся над тем, чтобы вдолбить это похмельному Гриммджо в голову уже с полчаса, - это – следственный изолятор второго отряда, чувствуй себя, как дома.
- А похоже че-то на Лас Ночес… - пробормотал Гриммджо, обводя мутными глазами белые гладкие каменные стены и узкие окна – ну прямо родная среда обитания.
- Последний раз спрашиваю – как ты оказался в Сейретее ты помнишь?
Гриммджо было, конечно, приятно видеть, как эта следовательница бесится от бессилия, но просто для себя вспомнить, как же это он, действительно, сюда попал, все-таки тоже хотелось.
* * *
Так, ну, насчет традиции, так это чистая правда – при виде теплой компании эспады на вежливый тихий вопрос Улькиорры: «Кошелек или жизнь», смертные обычно охотно выносили из дома все, что угодно, и таким образом каждую осень казна Айзена вполне ощутимо пополнялась. Вот и в этот раз было так же, ну и, как обычно, выпивки им тоже перепадало, а Айзен-сама ведь не пьет, так зачем ему, логично? Выпили там, выпили здесь, он еще, кажется, издевался над Улькиоррой, что вот, мол, не боишься свой хваленый самоконтроль утратить, и все такое? Улькиорра сказал, что он никогда не пьянеет, и вылил себе в рот еще бутылку. Потом он ходил под окна дома Куросаки – бить морду Ичиго. Оказалось, что Ичиго уже ушел в Уэко Мундо спасать ту рыжую. Он отвел душу, побив стекла в окнах дома, а потом еле унес ноги от его ненормального папашки, оказавшегося бывшим капитаном. Потом, кажется, все решили, что надо срочно бежать в Уэко Мундо ловить рыжего ублюдка, ну, или это он так решил, а остальным уже было пофиг, куда идти и кого ловить. Владыка должен был открывать гарганту домой только на следующий день, а сидеть ждать было западло, стали думать, где можно найти гарганту, в результате поперлись в магазин Урахары, решив заодно и ему морду набить и его драной кошке. Перепутали окно с дверью, стучали-стучали, наконец, стекло разбилось, вломились в дом, налетели на Джинту и попали под бейсбольную биту, еле пробились в комнату к Урахаре. «Гарганта или жизнь», сказал Улькиорра, добавил, что никогда не пьянеет, и слегка пошатнулся, нетвердо стоя на ногах. Последнее, что он помнил еще более или менее отчетливо – как всегда тошнотворно-счастливая рожа Урахары, предлагающего для начала в честь праздника всех живых мертвецов, а значит, и шинигами и арранкаров, немного выпить, а потом уже идти к гарганте. Он еще тогда сразу понял, что это все военная хитрость, чтобы их подпоить, и они забыли про гарганту, но Улькиорра ведь, в конце концов, не пьянеет, напомнит в случае чего, а тут такая возможность – интуиция подсказывала, что в хорошей выпивке Урахара должен знать толк. Пошли на кухню, арранкары, к ужасу Тессая, расселись прямо на его до блеска начищенной кухонной технике и тумбах. Урахара, правда, тоже просчитался – они заставили его пить вместе с ними. Он сперва отнекивался, но когда над ним сурово навис Барраган, прогудев басом: «Отведай сперва ты из моего кубка», учитывая, что его плотным кольцом окружила вся эспада в полном составе, он все-таки согласился попробовать свое столетнее вино, прихваченное, по его словам, еще из Сейретея, когда он оттуда драпал после истории с Хогиоку. После того, как он отведал из кубка у каждого, чтобы доказать, что вино не отравлено, то уже перестал отнекиваться и сам присоединился к арранкарам. Дальше все было, как в тумане, Урахара все подливал, становясь с каждой минутой все веселее и жизнерадостнее, если только это возможно в его случае, примерял свою панамку Улькиорре, сказав, что ему должен пойти зеленый с белым, в результате порвал ее об рог, страшно расстроился, рыдал на груди у Халибел и все сетовал, что Орихиме в Уэко Мундо и не может вернуть панамку в первоначальное состояние. Дальше снова все ушло в туман, второе более или менее запомнившееся событие – Улькиорра в пятый раз за вечер сказал, что он никогда не пьянеет и отключился. Потом – Ямми с Барраганом танцующие танец маленьких лебедей. Потом Урахару позвал Тессай и он вернулся с каким-то синеволосым гигаем, сказал, его Маюри заказывал, и надо сегодня же будет его ему отправить. Гигай пока свалили рядом с отключившимся Улькиоррой. Потом Заэль, воровато оглядываясь, красил Улькиорре волосы в розовый цвет, после чего он стал окончательно похож на эмо. Потом решили, что дело плохо, раз Улькиорра отключился, ведь вся надежда же была только на него, а так Урахару-то им точно не перепить, надо закусывать. Стали консультироваться с Тессаем, чем бы он посоветовал закусывать столетнее полусладкое из виноградников дома Шихоин. Тессай безапелляционно сказал, что только тушеными с сельдереем, лапшой и корейскими специями осьминогами. Единственным присутствующим осьминогом был Аарониеро, так что решили съесть его. Заэль, правда, пугал побочными эффектами в виде приобретения привычки время от времени превращаться в Кайена, а сам Аарониеро ныл, что это не по-товарищески, но все единогласно решили, что для борьбы с Урахарой надо сплотить все силы и можно даже пойти на жертвы. Барраган деловито разводил костер и устанавливал над ним деревянную рогатину на столбиках, к которой Урахара с помощью кидо привязывал Аарониеро. Съели или нет, Гриммджо не помнил, потому что он как раз в тот самый момент окончательно потерял сознание. Дальнейшие воспоминания были уже совсем отрывочными и почти без видеоряда – темно, слышно бормотание Урахары на тему, что да-да, конечно, он сейчас откроет еще, вот только отправит сначала гигай для Маюри. Кто-то, кажется, Заэль, предложил помочь из научной солидарности, спросил, который это из вон той кучи тел в углу, Урахара сказал, что с сними волосами, Заэль заметил, что, кажется, он бракованный, Урахара спросил почему, Заэль сказал, что, кажется, он дырявый, а Урахара сказал, что это, наверное, моль. В следующий момент перед глазами возник ящик с надписью «Не кантовать», а потом, наконец, он отрубился напрочь.
* * *
- М-мааать… - взвыл Гриммджо, которому теперь уже, наконец, все стало окончательно ясно.
- Вспомнил? – оживилась Сой Фон, - давай, рассказывай, у меня уже заканчивается терпение.
- Ага, щазз, - Гриммджо с новой силой рванулся из кандалов.
- Между прочим, - начала закипать Сой Фон, - мог бы быть мне благодарен, если бы я сегодня не решила лично досмотреть почту, которую обычно досматривают мои оболтусы-рядовые, которые ничего бы и не заметили в той бандероли с храпящим гигаем, то просыпался бы ты не здесь, а на операционном столе – Куроцучи давно мечтает заполучить для опытов арранкара.
- Чего? Я должен быть благодарен ТЕБЕ?! – оскалился Гриммджо. - Да если бы ты меня встретила, когда я был бы хоть немного в сознании, от тебя бы мокрого места не осталось, даже тявкнуть бы не успела.
- Послушай, ты, - вскинулась Сой Фон, - тут тебе не Каракура, ты думаешь, мне очень приятно тебя тут битый час уламывать? Если это я пока так мягко с тобой обращаюсь, то только потому, что я обещала не портить Маюри материал, на случай, если мы с тобой так и не договоримся по-хорошему, и мне придется отдать ему подарочек от бывшего начальника. Я и так к нему уже который раз хожу, вот, мол, у меня есть для вас посылка, но я вам ее не отдам, потому что документов нету!
- Да какая нафиг разница, как я здесь оказался, документов нет – отправь посылку обратно, - огрызнулся Гриммджо, у которого так и чесались руки расквитаться с Урахарой за эту подлянку.
- Какая разница?! А такая, что второй отряд должен знать, один ли ты планировал проникнуть в Сейретей таким способом, или будут и еще гости из Уэко Мундо, спонтанная ли это вылазка, или это – приказ Айзена Соуске, какова цель этого вторжения и как вам удалось заставить Урахару поставить свою подпись на почтовой квитанции. Подлинность подписи, правда, тоже еще вопрос – почерковедческая экспертиза в двенадцатом утверждает, что ручку явно держали нетвердой рукой.
- Еще бы, с пяти-то бутылок, - мрачно пробормотал Гриммджо, продолжая уже скорее по привычке без особой надежды пытаться расшатать кандалы.
- Бутылок чего? – оживилась Сой Фон. - Вы применили какой-нибудь наркотик?
- Да какой еще наркотик, - фыркнул Гриммджо, - если уж на то пошло, он первый выпить предложил.
- Урахара предложил выпить с арранкарами? – опешила Сой Фон, про себя уже представляя, как она расскажет об этом Йоруичи, - объясняй уже по порядку, я, в конце концов, протокол допроса веду.
- Я же уже десять раз, по-моему объяснял.
- Ты был в таком состоянии, что понять что-нибудь было невозможно.
Гриммджо закатил синие глаза к потолку.
- У нас в Лас Ночес есть традиция. Мы с друзьями каждый год на Хэллоуин ходим на грунт, в Каракуру…
* * *
- … вот так Гриммджо Джагерджэк и оказался в посылке вместо гигая, - закончила Сой Фон, нервно косясь то на скучающего Гриммджо, то на Ямамото, - я связалась с Шихоин Йоруичи, она сказала, что Урахара Киске подтверждает слова этого арранкара. Таким образом получается, что все это – просто стечение обстоятельств и не имеет никакого отношения к планам Айзена Соуске. Что вы прикажете сделать с этим арранкаром, со-тайчо?
- Я подумаю над этим, - глубокомысленно сказал Ямамото, - пока он поступает в полное распоряжение второго отряда.
- То есть, Куроцучи-тайчо не отдавать?
- После этого от него уже точно не будет никакой пользы, так что пока пусть лучше побудет во втором.
- Хай, Ямамото-со-тайчо.
* * *
- Поступаю, значит, в твое полное распоряжение? – Сой Фон не могла не отметить, что нейтрализующий реяцу черный шипастый ошейник ему до крайности идет, в особенности в сочетании с выданной временно черной шинигамской формой, косоде которой он упорно по привычке надел на распашку, так что была видна дыра на животе и такие впечатляющие кубики мышц… Кхм, о чем это она думает?
- Вот только, будь любезен, без извращений, - поморщилась Сой Фон, глядя на нагло-многозначительную ухмылку пленника, - в твоих же интересах постараться меня не злить – я вынуждена везде находиться при тебе, потому что твое реяцу классифицировано на уровне капитана, поэтому и сопровождать тебя должен капитан, так что придется нам какое-то время быть постоянно вместе… Я сказала, без извращений! Прекрати ржать сейчас же!
* * *
- Ну, это че, и есть что ли ваш хваленый Сейретей? – Гриммджо презрительно обвел взглядом из-под тяжелых век бело-золотые лабиринты вокруг.
- Ты чем-то недоволен? – заранее угрожающим тоном процедила Сой Фон, проклиная про себя со-тайчо, посадившего так раздражавшего ее пленника ей на шею.
- Да нет, нормальная казарма, - сплюнул Гриммджо, - в Лас Ночес вроде как красивее, но мне-то весь этот Айзенов дизайн до дырки. Достал уже даже – все эти колонны, рельефы, или как там эта хрень называется… Хотя нет, и у вас тоже, да?
- Почему? – удивилась Сой Фон. - Никогда никаких барельефов здесь не замечала.
- А это что? – Гриммджо мотнул головой в направлении ближайшей стены.
- Это? – Сой Фон напряглась. - Это, знакомьтесь, Куроцучи-тайчо, капитан двенадцатого отряда.
- Этот?! – вытаращил глаза Гриммджо. - Не, подожди – гигай был с нормальной рожей, я точно помню, это чучело бы со мной даже и после пяти бутылок никто бы не спутал.
- О, очень рад, очень рад личному, так сказать, знакомству, - сказал Маюри, отделяясь от стены, - это ведь и есть моя посылка от Урахары, да, нибантай-тайчо?
- Урахара официально подтвердил, что это ошибка, и что отправлять вам он собирался другую посылку, - сухо сказала Сой Фон, на всякий случай становясь между Маюри и Гриммджо, - На данный момент пленный находится на попечении второго отряда, со всеми вопросами советую обращаться к со-тайчо. Урахара обещал выслать ваш гигай в самом скором времени.
- Да при чем здесь мой гигай, милочка, - Маюри начинал злиться, умением держать себя в руках он никогда не отличался, - исследовательскому центру категорически необходим арранкар, это могло бы вывести нас в войне с Уэко Мундо не принципиально новый уровень и…
- Я уже посоветовала вам обратиться с этим к со-тайчо, - повторила Сой Фон, - до свидания.
- Разрешение от со-тайчо я получу в самом скором времени, а пока арранкар останется у меня, - рука Маюри, выбросившись на шарнире, устремилась к уже шагавшим дальше Гриммджо и Сой Фон.
- Не знаю уж, чем вы слушаете, Куроцучи-тайчо, но явно не ушами, за неимением таковых, - Сой Фон ударом ноги отбросила механическую руку в сторону и одним Шунпо оказалась за спиной у Маюри, профессионально взяв его шею в захват, - я вам только что сказала, что арранкар остается на попечении второго отряда, и пока я не увижу письменного приказа от со-тайчо, никто его не заберет, я ясно выражаюсь?
Не дожидаясь ответа, еще одним шунпо Сой Фон переместилась обратно к Гриммджо, ухватила его за ошейник и, чуть не придушив, переместилась с ним вместе через несколько стен.
* * *
- Ты бы мне хоть поводок приделала, - прохрипел Гриммджо, откашливаясь и потирая шею, в которую врезался ошейник.
- Я сказала - без извращений, - огрызнулась Сой Фон.
- Каждый воспринимает в меру своей испорченности, - осклабился Гриммджо, - сейчас я ничего такого и не имел в виду, что-то много ты стала думать об извращениях…
- Заткнись, - стиснула зубы Сой Фон, - лучше бы спасибо сказал – я в который раз тебя спасаю от Куроцучи, можно подумать, мне больше всех надо. Как только со-тайчо разрешит открыть врата, я тебя с удовольствием сбагрю домой в Уэко.
Гриммджо помрачнел, представив себе теплый прием, который устроит ему дома Тосен после такой долгой отлучки. И как будет ржать остальная эспада над всей этой историей с бандеролью и с пьянкой у Урахары.
- Лучше уж Куроцучи… - пробормотал он себе под нос.
- А чего так? – фыркнула Сой Фон, - я думала, у тебя там друзья.
- Друзья?! У меня?! В Уэко Мундо?! – расхохотался Гриммджо. - Терпеть не могу наивных маленьких дурочек.
- Что?! – взбесилась Сой Фон. - Это я-то – наивная дурочка? Еще одно слово – и ты опять в кандалах.
- Только без извращений, - передразнил ее Гриммджо, - может, я предпочитаю более романтические отношения.
Сой Фон все-таки не удержалась и заехала ему по наглой морде, так давно уже руки чесались. Но Гриммджо только увернулся и со смешком резко ударил ее ногой в живот. Не ожидавшая этого Сой Фон отлетела на несколько метров, перекувырнулась в воздухе и затормозила ногами и рукой о землю, но Гриммджо уже одним шунпо был рядом с ней, поставил с размаху ей ногу на голову, придавив к земле.
- Если из-за этого замечательного ошейника у меня временно нет занпакто, - сообщил он, глядя на нее сверху вниз со своей характерной вызывающей нервную дрожь улыбочкой, - это еще не значит, что я позволю какой-то общипанной боевой курице мной командовать. Еще раз ударишь – могу и до смерти забить.
Гриммджо убрал ногу с головы Сой Фон и пинком под ребра помог ей подняться. Сой Фон пошатнулась было, но свалиться к его ногам она себе не позволила бы, даже если бы у нее были переломаны все кости.
- Я немедленно доложу об этом со-тайчо, - ледяным тоном сказала она, тыльной стороной руки обтирая с лица кровь, - зачтется, как нападение на блюстителя правопорядка.
- Да вперед и с песней, хоть королю общества душ, - сказал Гриммджо, засовывая руки в карманы и демонстративно не глядя на Сой Фон.
* * *
- Ммм, ну и хорошо тут у вас кормят, если даже пленным так перепадает, - Гриммджо с удовольствием наворачивал принесенный рядовым второго отряда обед, время от времени с еще большим удовольствием косясь на дергавшийся глаз Сой Фон, с трудом сдерживавшей ярость, - а Айзен-сама, знаешь, какой жмот – максимум, на что его можно развести – это невкусный столовский чаек с бромом, чтоб на Халибел все не кидались, а остальное, мол, сами, сами – в мир живых, охотиться.
* * *
Ну и надо же было группе гигантских пустых напасть на мирно отдыхавшую на большой перемене за Академией компанию первокурсников именно сегодня. Раньше Академией шинигами в основном занимался Айзен, а теперь эта обязанность как-то сама собой плавно перетекла на хрупкие женские плечи капитана второго отряда. За невозможностью оставить Гриммджо, в опасности которого даже и без занпакто она недавно убедилась, на кого-нибудь рангом ниже капитана, его пришлось тоже взять с собой.
- Ты точно уверен, что за этим не стоит Айзен? – они с Гриммджо и с десятком рядовых бодрым строевым шагом продвигались к зданию Академии, и уже издалека были видны и, более того, слышны, рычащие гигантские пустые, бесчинствовавшие вовсю.
- Я почем знаю, я ему не нянька, - пожал плечами Гриммджо, - да и какая нам разница – наша задача ведь просто порубить их в капусту, да?
- НАША задача порубить их в капусту, а ТВОЯ задача – тихо стоять в сторонке и не рыпаться, - отрезала Сой Фон.
* * *
Сой Фон с ее ребятами теснили и с каждой секундой все сильнее. А она ничего, в бою, в движении, она сразу гораздо привлекательнее, резкие, острые, агрессивные движения как будто завораживают. И бабочки от шикая оригинальные, никогда такого не видел.
Гриммджо действительно пока стоял в сторонке и не рыпался, тем более, что рыпаться-то было, собственно говоря, и некуда – ну убежит он в Руконгай, а смысл? То же, что и в Сейретее, только жрать нечего и над Сой Фон не поиздеваешься, совсем скукота.
А между тем, теснили их действительно уже очень сильно, многие валялись без сознания, Сой Фон крикнула столпившимся в сторонке первокурсникам как можно быстрее ретироваться в здание Академии и запереться там, но послушались не все, многие упрямо продолжали неумело пытаться помогать. Гриммджо презрительно фыркнул. Бака гаки. Да им не то, что против гигантского пустого, им и ящерицу-то пустынную из Уэко Мундо не одолеть с их навыками, а туда же. Все-таки шинигами – идиоты.
* * *
Резкий удар одного из многочисленных шипастых хвостов, и Сой Фон с приглушенным стоном отлетела далеко от поля боя, схватившись за раненое плечо, и пропахав этим самым плечом еще несколько метров, прежде, чем ей удалось затормозить о землю. Гигантский, мигнув красными поросячьими глазками, переключился на единственного оставшегося на первый взгляд боеспособного противника – на Гриммджо, из чего Гриммджо заключил, что, видимо, этот все-таки действительно не от Айзен-самы, иначе на шестого эспаду пасть разевать уж точно не посмел бы. Вот только с этим самым хентайным ошейничком отбиваться было сложно. Он пытался уворачиваться, но скоро удары нескольких хвостов чудища сразу с разных сторон загнали его в угол – не оставалось, куда бежать.
К-ксоо… Очередной удар хвоста ободрал кожу с многострадальной татуировки на спине, прямо по старой ране. Ну уж нет, номер в эспаде – не такое фуфло, чтобы можно было его так просто позволить ободрать какому-то чучелу в неснимающейся маске, обычному пустому быдлу, которое презирают даже самые слабые нумеросы.
И вообще, видел бы его сейчас Улькиорра, наверняка бы опять назвал мусором. Заведя себя подобными мыслями до настоящего бешенства, Гриммджо сделал ложный выпад, притворился, что уклоняется, и подставил ошейник прямо под бритвенно-острый кончик хвоста. Риск, конечно, был большой, но он все-таки успел в последний момент убрать шею из-под удара, так что на ней осталась только царапина, а ошейник слетел на землю. На поясе материализовался занпакто.
- Не подходи близко, дура, - крикнул он пришедшей в себя и упорно ковылявшей обратно к месту боя Сой Фон, - имей ввиду – я на тебя отвлекаться во время боя не буду, прихлопну ненароком и не замечу, - не дожидаясь ее реакции, Гриммджо одним движением выхватил Пантеру.
* * *
Реяцу была такой силы, что Сой Фон просто снесло ударной волной - поскольку она еще не оправилась от раны, то просто снова упала ничком на траву. Плечо нещадно кровоточило, и весь левый бок, на который она падала, онемел. Так что она только повернула голову и с изумлением наблюдала за битвой. Нет, она знала, что вся эспада очень сильна, а Гриммджо, все-таки, шестой по силе, и тем не менее… Она не ожидала что этот синеволосый придурок с развязной походочкой и наглой рожей может так потрясающе красиво драться. Красота, конечно, кто же спорит, весьма своеобразная, но тем не менее. Просто настоящая пантера. Она обожала такой кошачий стиль боя, еще с тех пор, как увидела первый раз в бою Йоруичи. Всю свою жизнь она мечтала научиться драться так же, но так и не смогла. Йоруичи говорила, что нельзя копировать кого-то, и что она добьется гораздо больших успехов, если будет совершенствовать свою собственную технику, и оказалась права. И все равно Сой Фон завидовала ей, а сейчас Гриммджо, у которого это получалось как бы само собой.
Воспоминание о Йоруичи больно резануло по самолюбию – как и в тот самый раз, когда она увидела, как Йоруичи дерется с пустым, она снова обязана защищать кого-то, а в результате наоборот, она валяется в сторонке, а ее снова защищают те, кого должна охранять она. Ну уж нет, единственный человек, которому можно ее защищать – это Йоруичи, так что перебьешься, пантера.
Собрав остаток сил, Сой Фон поднялась на одно колено, а потом встала на ноги.
- Сам дурак, - сказала она тихо, точным отработанным движением нанося удар ребром ладони Гриммджо в основание шеи сзади, когда тот всецело был поглощен пустым. Шестой эспада обмяк и упал, а Сой Фон обернулась к пустому, который был уже весь покрыт ее фирменными бабочками.
* * *
Придя в себя, Гриммджо обнаружил, что лежит на больничной койке, судя по всему, в казармах четвертого отряда. Из окна лился золотистый утренний свет, танцуя на покрытой глубокими порезами от хвостов того пустого груди. Ощущение было непривычным – в Уэко Мундо не было солнца, и ему еще ни разу не доводилось просыпаться от бьющих в глаза солнечных лучей.
Гриммджо прищурился, пытаясь разглядеть сквозь эту золотистую дымку, чье это реяцу рядом чувствуется, и увидел рядом Сой Фон, сидевшую на стуле около кровати и решавшую кроссворд. Судя по синякам под глазами, она просидела так всю ночь.
Стараясь не шуршать одеялом, Гриммджо скользнул пальцами по своему горлу и нащупал ошейник, совершенно целый. Так, понятно, значит, побега не выйдет. Хотя, собственно, ему уже не так уж и хотелось, честно говоря…
- А, очнулся? – неприветливо спросила Сой Фон, поднимая глаза от кроссворда.
- Какая романтика, - ухмыльнулся Гриммджо, - ты бы еще мандаринчиков, что ли, принесла.
- А будешь еще издеваться, действительно мандаринов не дам, - он только сейчас заметил, что на спинке стула, на котором сидит Сой Фон, действительно висит авоська.
- Сам возьму, - фыркнул Гриммджо, про себя все-таки удивившись – надо же, и правда романтика.
Он решительно сел, намереваясь сорвать авоську со стула прежде, чем Сой Фон успеет ему помешать, но тут же в основание затылка как будто клин вбили.
- Аууу… - Гриммджо тут же рухнул обратно, хватаясь за голову и чувствуя, что она забинтована. - Это еще че такое? По голове та зверушка, вроде, не попадала.
- Зато я попадала, - злорадно сказала Сой Фон, перевешивая авоську подальше от кровати, - тебе, между прочим, никто не разрешал снимать ошейник. Вот и мучайся теперь – у тебя, представь себе, сотрясение мозга.
- Ч-чего? – фыркнул Гриммджо. - Это после твоего-то удара у меня – сотрясение мозга? Да не смеши меня!
- Да, вот я тоже прямо удивилась, - пригорюнилась Сой Фон, - чему бы там, собственно говоря, сотрясаться…
* * *
- Я думаю, что я вполне могла бы и сама с ним справиться в случае чего, - рассудительно сказала Унохана, глядя на Гриммджо, - а вы, на мой взгляд, не способствуете его выздоровлению, вы так громко ругаетесь, что на ваши вопли уже жалуются в соседних палатах. После сотрясения мозга пациенту нужен покой. Да и вам давно пора бы выспаться, вы третьи сутки на ногах.
Сой Фон с явным сожалением покинула палату, метнув на прощание испепеляющий взгляд на Гриммджо и пообещав ему сегодня же пойти и рассказать о том, что он снял ошейник, Ямамото-со-тайчо.
Когда она ушла, в палате сразу стало как-то пусто. Он пытался было доставать Унохану, но та была непробиваемо-спокойна, как удав, и скоро ему стало просто невыносимо скучно.
* * *
Прошло несколько дней. Гриммджо чистил мандарины, которые все-таки разрешила ему взять Сой Фон.
- Слушай, - сказал он, наконец, - я уже нормально себя чувствую, мне безумно надоела эта ваша врачиха, эти мандарины и эта комната, может, я уже выйду подышать воздухом?
- Не нравятся мандарины – больше не принесу, - огрызнулась Сой Фон, - а Унохана говорит, что тебе лучше еще пару дней не вставать с кровати. Я сказала, не вздумай вставать, ты еще в очень плохом состоянии!
- А с чего это вдруг тебя так волнует мое состояние? – хмыкнул Гриммджо, вставая, и разминая затекшие мышцы. - Кто-то еще совсем недавно меня Куроцучи на опыты отдать был готов. Или это была такая игра? А теперь, вот, в медсестру и раненого арранкара…
- Унохана-тайчо, - мстительно крикнула Сой Фон, стараясь не смотреть слишком внимательно на прикрытого только бинтами Гриммджо, на теле которого играли солнечные зайчики, - вы ведь говорили, что арранкару нельзя вставать до послезавтра, я правильно поняла?
* * *
- Ну что, на ногах, вроде, держится, - констатировала Сой Фон, - спасибо вам, Унохана-тайчо, думаю, он в полном порядке.
- Это долг четвертого отряда – помогать раненым, и друзьям, и врагам, - чуть поклонилась Унохана в ответ.
- В общем, - сказала Сой Фон, когда они с Гриммджо вышли из здания четвертого отряда и опять побрели по белым лабиринтам, - сейчас я должна принимать ежегодный зачет по шунпо для зачисления во второй отряд, так что мне будет абсолютно не до тебя, то есть, мне вообще не до тебя, поскорее бы со-тайчо на твой счет что-нибудь определенное решил, так что будешь сидеть на трибуне около тренировочного плаца корпуса быстрого реагирования, и только попробуй прикоснуться к ошейнику, убью.
* * *
Все-таки как она владеет шунпо – это просто сказка. Так же остро, молниеносно, агрессивно и резко, как и дерется своим занпакто. Мягко говоря, не в его правилах было кого-то уважать, а уж тем более кого-то, от кого он зависит, но все-таки против истины не попрешь – действительно красиво работает.
Гриммджо потер все еще иногда нывший при поворотах головы затылок. А ведь это действительно была она, хвостатый по шее его точно не бил. Гриммджо снова покосился на буквально летавшую с помощью шунпо Сой Фон. По этой жилистой маленькой щуплой фигурке даже и не скажешь, что она может ударить с такой силой, чтобы устроить кому-то вроде него настоящее сотрясение мозга. Похоже, капитаны из готей 13 сильнее, чем принято думать в Лас Ночес. Может, это Айзен распространяет слухи об их ничтожестве, чтобы поднять боевой дух армии? Скорее всего.
* * *
К Гриммджо подошел какой-то шинигами из первого отряда.
- Капитан Сой Фон?
- Я за нее.
- Э-э… - шинигами нервно сглотнул, - вот, - он протянул Гриммджо какую-то бумагу, - это официальное разрешение от Ямамото-со-тайчо на ваше освобождение из-под стражи. Можете показать его капитану Сой Фон, чтобы она сняла нейтрализующий реяцу ошейник.
Шинигами быстро испарился, нервно оглядываясь на Гриммджо. У этих, очевидно, наоборот – начальство поднимает боевой дух, запугивая рассказами о страшной мощи арранкаров. На кого что лучше действует, конечно, для поднятия боевого духа.
Гриммджо развернул бумагу. Действительно, приказ об освобождении из-под стражи, подписан главнокомандующим. Ну что, погуляли, вот и по домам пора. В гостях хорошо, а дома… кому как, смотря какой дом. И если дома одержимый праведным гневом Тосен, подозревающий тебя в предательстве, мол, больно долго ты там по Сейретею таскался, уже, небось, ошинигамился весь, издевающийся Ннойтра, злорадствующий подхалим-Улькиорра, у которого с тобой старые счеты, да жеманный красавчик Заэль, которому вообще, кажется, все пофиг, кроме состояния собственного маникюра, то стоит ли туда возвращаться? Гриммджо мрачно взглянул на продолжавшую тренировку Сой Фон. Зачем она тогда, с тем хвостатым пустым, его вырубила? Он бы его и сам добил. Ну, да, растренировался, не в форме, ошейник много реяцу съел, а пустой был аджукасом, действительно, довольно сильным, но он бы его добил, и она не могла этого не понимать. И что ей с того, если бы он и сдох потом от потери крови, и так было ясно, что Ямамото он уже давно нафиг не нужен, ничего бы ей за это не было, тем более, раз сама поранилась, уважительная причина, как-никак. Это надо же, еще и мандаринчики, вашу мать… да нет, бред это все, шинигами арранкаров только презирают и опасаются, и больше ничего. Хотя сама-то – общипанная боевая курица.
Гриммджо посидел еще какое-то время, глядя на принимавшую зачет Сой Фон. А потом смял бумагу и запихнул ее под трибуну. Совсем не обязательно ее показывать Сой Фон прямо сегодня. Может как-нибудь… В другой раз.
