In every wood in every spring there is a different green. (C)
Завтракали под новости из телевизора... В рассказе о выставке собак американо-японской породы акито прозвучала следующая фраза: "Собаки вели себя по-самурайски, совсем как в голливудском фильме про семь самураев". "Семь самураев" - и Голливуд?!
In every wood in every spring there is a different green. (C)
Несколько дней уже как. И что же я скажу? Читать было очень приятно. У него есть много верных, умных и прекрасных мыслей, но цельного впечатления у меня так и не получилось. Если честно, меня немного смущает само понятие "теория прозы". Может ли она вообще быть, такая теория? Многое из того, что он говорит, верно и правильно - в применении к определенному ряду произведений... или даже к одному произведению. Приятно, что он с любовью и уважением говорит о Диккенсе - хотя местами, по-моему, воспринимает его несколько странно. Очень интересно то, что он пишет о кино. Кино для меня вообще - довольно загадочная область, поэтому особенно интересно. Приятно еще, что он не отметает с порога "низкие жанры" - такие, как детектив, приключенческий роман и т.д., а вполне серьезно их анализирует. Правда, извиняется за то, что применяет одни и те же методы к книгам Достоевского и к рассказам о Шерлоке Холмсе...
Upd: да, забыла сказать - мне бы хотелось, чтобы он подробнее написал о времени в романе. У него там интересно очень - как соотносятся время в литературе и в реальности.
Еще upd: а больше всего, пожалуй, зацепила мысль о том, что всякая литература - это в каком-то смысле битва со всей предыдущей литературой... Вот соберусь с мыслями и выложу какой-нибудь соответствующий кусок из его текста по этому поводу.
In every wood in every spring there is a different green. (C)
1. Вы отмечаетесь в комментах. 2. Я в ответ называю три вещи, за которые вы мне нравитесь (если я вас совсем-совсем не знаю, я смогу написать вам максимум что-то про ваш юзерпик и подпись). 3. А вы в ответ – копируете этот флэшмоб у себя.
In every wood in every spring there is a different green. (C)
Таэлле, помнишь, я давно-давно сочиняла крошечный такой фанфик про Яма-дзи и Вандервайса? Так вот, он оказался пророческим... Причем именно по сочетанию персонажей.
In every wood in every spring there is a different green. (C)
Досталось от Таэлле и ygodka. Осаленным полагается написать 50 случайных фактов и мыслей о себе (и передать дальше, еще 25 человекам).
Соответственно, многабукав 1. У меня есть любимый стакан с разудалой зеброй, играющей на гитаре. 2. Когда мне было лет шесть или семь, я не всегда понимала, что происходит наяву, а что мне снится. 3. Однажды я целое лето училась жонглировать. Двумя шариками – научилась, а тремя – не очень. 4. Однажды мы с мамой чуть не утонули в море, хоть и у самого берега. Были сильные волны, они били по макушке и не давали подняться на ноги. Мы здорово нахлебались воды. Потом у меня от впечатлений сделалась натуральная нервная горячка, как в старинных романах. 5. Я хоббит-извращенец: не люблю грибы. Всего один раз в жизни смогла их есть, в мамином приготовлении; там было добавлено очень много тертого сыра. А вот собирать их люблю и даже чистить могу в больших количествах. 6. В детстве я не любила шоколад. Все сладкое обожала, кроме шоколада. Потом мне по каким-то медицинским причинам запретили его есть, и я тут же начала страстно мечтать о шоколаде. Когда опять разрешили, классу к восьмому, я его лопала целыми плитками и жутко растолстела. 7. Грибы тогда запретили тоже, но их я почему-то не полюбила. 8. Всегда любила еду с необычными названиями – например, ревень и пироги с визигой. 9. В детском саду мне нравился мальчик по имени Миша. А нравился он мне, как понимаю, потому, что меня часто обижали, а он не обижал. Он был большой флегматик, и ему просто было лень. Но имя Миша мне до сих пор нравится. Я даже хотела так ребенка назвать, если мальчик родится. Родилась девочка… 10. Однажды хозяйка дачи, где мы жили, попросила мою маму сделать пугала для огорода – у нее дрозды съедали клубнику. Пугал было, кажется, три. У них были совершенно замечательные рожи, цветные развевающиеся одежды и блестящие монисты на шее – из крышечек от кефира. Я каждое утро их обходила, со всеми по очереди здоровалась и вела светские беседы. А дачная хозяйка следила за мной, как орлица – не вступлю ли я в преступный сговор с дроздами. 11. Я очень люблю раскладывать пасьянсы. Иногда в реале, иногда в компьютере – но в реале приятней. 12. Люблю разные колоды карт, особенно пасьянсных. 13. Я долго не могла научиться вязать крючком – просто не понимала объяснений в книжке, несмотря на подробные иллюстрации. Научилась после того, как внимательно рассмотрела самодельную вязаную авоську, висевшую на руле велосипеда, оставленного около магазина (дело было в Литве). 14. Очень люблю спать в поезде, особенно на верхней полке. Особенно приятно просыпаться на стоянках и смотреть в окно, как там в темноте торопятся люди с чемоданами, за освещенными окнами в зале ожидания видно часы на стене, а иногда еще перрон блестит от дождя. 15. Когда я была маленькой, девчонки постоянно играли в классики. Битки делали из коробочек от гуталина, плотно набив их землей. А у одной девчонки была совершенно неземная битка – ей отец сделал из каких-то спрессованных металлических стружек. Вся сверкающая, увесистая, и так скользила по асфальту… ах! Эта девочка иногда разрешала нам по очереди поиграть ее биткой. До сих пор помню восторг от совершенства хорошо сделанной вещи. 16. А еще мы делали «секретики» - выкапывали ямку в земле, красиво укладывали в нее битые бутылочные стеклышки, блестящие фантики от конфет, в общем – все сверкающее, а сверху накрывали плоским осколком стекла и засыпали землей. Главная радость была – на другой день найти это место, раскопать, полюбоваться и снова зарыть. 17. На даче девчонки рвали такие ярко-розовые, чуть с фиолетовым отливом цветочки (я даже не знаю, как они называются) и лепестки прилепляли себе на ногти, острым кончиком наружу. Получались очень стильные розовые коготки с белым заостренным краешком. 18. Когда я училась в университете, то все домашние задания, особенно конспекты по разным общественным дисциплинам, записывала «вечным» пером со вставочкой. Чернила брала по настроению – фиолетовые или ярко-синие. Интересно, что почерк получался совсем другой. 19. В этом году я впервые летала на самолете. Мне страшно понравилось, особенно момент взлета. И казалось обидным, что не было аплодисментов при посадке. По-моему, летчик – это совершенно особенная профессия. Поднять в воздух, а потом еще и аккуратно посадить опять на землю такую громадину… И еще – мне всегда казалось враньем, когда Незнайка, вернувшись из космоса, целует родную землю, а действительно, когда вернулась, очень хотелось встать на колени и поцеловать землю. Постеснялась, конечно. 20. Я умею вязать варежки и даже перчатки. 21. Мне очень нравится во время всякой домашней работы – мытья посуды и так далее – слушать какую-нибудь аудиокнигу на английском. 22. Я считаю, что некоторые книги не стоит читать слишком рано. Например, мой отец очень любил «Серебряные коньки», а я прочла и жутко испугалась. Долгое время боялась даже вспоминать о ней. А «Тиля Уленшпигеля» испугалась настолько, что сейчас не помню из этой книги ни единого слова. Ну, то есть, про «пепел Клааса» помню, конечно, но только потому, что его без конца цитируют. А больше ничего не помню – так было страшно. 23. Я всего раз в жизни плавала на лодке под парусом. Кажется, на дайрике рассказывала об этом уже. Это был старинный рыбацкий куренас. 24. Я не умею ездить на велосипеде. А жаль. 25. В детстве я не понимала, зачем девчонки переписывают друг у друга в специальные тетрадки тексты песен. Я не представляла – как можно забыть слова. 26. У нас дома не было телевизора до моего десятого класса. У меня после шести лет очень резко падало зрение, и врачи запретили мне смотреть телевизор вообще – а в кино можно было ходить раз в месяц. Читать не больше получаса подряд, потом делать перерыв на пятнадцать минут. Ну, это я, конечно, нарушала. А телевизор мама с папой просто не стали покупать. Моих знакомых, одноклассников и т.д, это страшно шокировало. Они спрашивали – чем же вы занимаетесь по вечерам? Да мало ли чем… Читали вслух, играли, слушали музыку, игрушки клеили. Всегда находилось что-нибудь интересное, времени вечно не хватало. 27. Однажды я сшила маленького тряпочного льва. 28. Другие игрушки тоже шила, но лев почему-то особенно запомнился. 29. Я очень люблю пересыпать песок в ладонях. 30. Еще люблю смотреть на песочные часы, как в них песок течет… 31. Я не переношу косметику. Не знаю, почему. Она ощущается на лице как что-то чужеродное, от чего как можно скорее хочется избавиться. В крайнем случае могу нанести тени для век. Раза два-три в жизни по каким-то особо торжественным поводам красила глаза, губы, пудрилась… Это было серьезное испытание для нервов. Терпела с трудом. 32. Однажды я попробовала завить волосы. Зрелище было дикое! Правда, на другой же день от завивки не осталось и следа. 33. Очень люблю, когда ветер в лицо. 34. Ужасно люблю маленькие шкатулочки и коробочки. 35. Терпеть не могу разговаривать по телефону. 36. Я очень долго не осваивала Интернет, хотя в доме был компьютер и подключение к сети (тогда еще через телефон). Мне просто было лень. Если нужно было что-нибудь посмотреть в Интернете, просила отца или мужа. А сейчас даже трудно себе представить, как я без И-нета обходилась! 37. Я очень люблю ходить пешком. Километров десять – вполне приятная прогулка, если не торопясь. Последний раз такое было, кажется, в Лосином острове, когда Анюта была в третьем классе и их возили туда на экскурсию, а несколько родителей поехали заодно. 38. Одно время я не могла носить никакие украшения – они меня утомляли. А хотелось! Я с утра увешивалась всякими цепочками, браслетами, кольцами, даже клипсами иногда, потом приходила на работу, все это с себя снимала и складывала кучкой на столе, около компьютера. Так оно и лежало до конца рабочего дня… 39. Однажды я полгода вела занятия по английскому языку в одной группе на своем же бывшем факультете. В то время препод из меня получился не очень удачный, боюсь… Хотя сдали мои студенты без троек, и даже многие – на пятерки. Было забавно, когда они пытались мне, как водится, совать фиалки за уши на тему математики… Когда я предложила им доказать какую-то теорему на инглише, детки слегка прифигели. Интересно, что я ни разу не опоздала на урок - хотя обычно опаздываю везде и всюду. 40. Одно из счастливых воспоминаний – букинистический магазин на улице Качалова. Единственное место в Москве когда-то, где можно было купить книги на иностранных языках. О-о, можно было часами рыться на полках… 41. Очень люблю читать книги на пляже, и чтобы песок сыпался на страницы, а рядом шептало море… 42. Мы дружили с одной девушкой на работе, которая увлекалась французским языком. В обеденный перерыв мы с ней болтали по-французски, а по средам бегали смотреть фильмы в оригинале во французское посольство. Интересно, что в фильмах до шестидесятого года было понятно каждое слово, а после – ни одного. Другой жаргон, другое произношение… Восхитительный фильм, снятый, кажется, Жаком Превером - или по его сценарию? - «Paris mange son pain» («Париж ест свой хлеб»). Там так любовно, неспешно показывалось, как пекут знаменитые французские длинные батоны, как их рано-рано утром приносят в булочную, как их покупают… Очаровательный был кадр: старик на скамеечке под какими-то деревьями, с таким вот батоном и бутылкой красного вина, и кусочки бросает голубям… 43. Недалеко от нашего дома был маленький клуб завода «Красные текстильщики», там показывали старое кино. Наше и не наше. Можно было купить абонемент или прямо перед сеансом прийти в надежде на освободившуюся «бронь». Во время выпускных экзаменов, чтобы я не переутомилась, родители накануне каждого экзамена водили меня туда на какой-нибудь фильм. Ну, и в остальное время мы часто туда ходили, с родителями или с друзьями. «Индийская гробница», «Джордж из Динки-джаза», «Джульетта и духи», «Леди исчезает», Дисней опять же… 44. Я играю в он-лайн игру. У меня там есть несколько персонажей. Растут они не быстро, потому что времени не хватает, играю урывками, но удовольствия – масса. Мы с дочкой пробовали еще другие он-лайн игры, но те как-то не пошли. Там все нацелено на кач, а в нашей любимой игре можно просто существовать – путешествовать, общаться и т.п., а прокачиваться как бы заодно, по ходу дела. 45. Еще я люблю текстовые ролевки. Играла в них пару раз, причем один раз – на английском. Сюжетообразующих персонажей у меня пока не получается, а вот роли второго плана – самое то. Если немножко приду в себя от бесконечной усталости и хворей, хотела бы еще в такое поиграть. 46. Ролевки в реале я тоже люблю! Но участвовала всего один раз, на Форконе. Тут всякие организационные моменты мешают. Время, здоровье, мало знакомых в тусовке и тэ пэ. 47. На том же Форконе впервые в жизни я училась бальным танцам. Получалось плохо, но мне очень-очень понравилось, особенно круговые танцы и тот, где по три человека в ряд. 48. Я умею поднимать одну бровь. Долго училась. 49. Я давно-давно не была в театре. А хочется! Прямо не сказать, как. 50. Когда я начинаю трепаться, меня очень трудно остановить.
Вот, а теперь еще надо озадачить 25 человек (если они, конечно, захотят): buttonly, Christian Moro, Ela, Jedith, larshire, Lyona_L, NEKOshka, Nep0dar0k, rina_bel, Ro, Smejana, starushkaa, svetly, tes3m, Twistress, yyuta, Аглая, Алиинде, Гэллинн, Клятый Вомпэр, Констанция Волынская, Огненный Тигр, Оригинал Дубликата, Хельгрин, Хранитель печати.
In every wood in every spring there is a different green. (C)
Уже и день седьмой... Ну вот, что ж бы поместить здесь на закуску? А пусть это будет мой любимый персонаж из нежно любимого мною "Горя от ума" - Репетилов.
Нравится мне безумно весь кусок с его участием. Как он, зацепившись за первую попавшуюся мысль или слово, стремительно разгоняется, накручивая сам себя, причем этот маховик с одинаковым успехом идет хоть в одну, хоть в другую сторону - от позитива и возвышенного энтузиазма к самобичеванию и полному беспросвету... И главное - все это невероятно искренне и совершенно бескорыстно, вот ведь что примечательно. Даже коварная женитьба на дочке будущего министра каким-то неописуемым образом бескорыстна в своей корыстности. Так что крушение далеко идущих замыслов, опять-таки, вполне закономерно - ну не могут интриги настолько бесхитростного существа закончиться успехом, это было бы противно природе. Как он верит каждому своему слову и вдохновляется собственными речами... И все вот это в сочетании с очаровательным и совершенно неотразимым идиотизмом. Ну одно слово - няшечка Репетилов, и все тут!
Много классики Явление 4 Чацкий, Репетилов (вбегает с крыльца, при самом входе падает со всех ног и поспешно оправляется).
Репетилов Тьфу! оплошал. — Ах, мой Создатель! Дай протереть глаза; откудова? приятель!.. Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher! Вот фарсы мне как часто были петы, Что пустомеля я, что глуп, что суевер, Что у меня на все предчувствия, приметы; Сейчас… растолковать прошу, Как будто знал, сюда спешу, Хвать, об порог задел ногою И растянулся во весь рост. Пожалуй, смейся надо мною, Что Репетилов врет, что Репетилов прост, А у меня к тебе влеченье, род недуга, Любовь какая-то и страсть, Готов я душу прозакласть, Что в мире не найдешь себе такого друга, Такого верного, ей-ей; Пускай лишусь жены, детей, Оставлен буду целым светом, Пускай умру на месте этом, Да разразит меня Господь…
Чацкий Да полно вздор молоть.
Репетилов Не любишь ты меня, естественное дело: С другими я и так и сяк, С тобою говорю несмело, Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак.
Чацкий Вот странное уничиженье!
Репетилов Ругай меня, я сам кляну свое рожденье, Когда подумаю, как время убивал! Скажи, который час?
Чацкий Час ехать спать ложиться; Коли явился ты на бал, Так можешь воротиться.
Репетилов Что бал? братец, где мы всю ночь до бела дня, В приличьях скованы, не вырвемся из ига, Читал ли ты? есть книга…
Чацкий А ты читал? задача для меня, Ты Репетилов ли?
Репетилов Зови меня вандалом: Я это имя заслужил. Людьми пустыми дорожил! Сам бредил целый век обедом или балом! Об детях забывал! обманывал жену! Играл! проигрывал! в опеку взят указом! Танцовщицу держал! и не одну: Трех разом! Пил мертвую! не спал ночей по девяти! Все отвергал: законы! совесть! веру!
Чацкий Послушай! ври, да знай же меру; Есть от чего в отчаянье придти.
Репетилов Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь С умнейшими!! — всю ночь не рыщу напролет.
Чацкий Вот нынче, например?
Репетилов Что ночь одна, — не в счет, Зато спроси, где был?
Чацкий И сам я догадаюсь. Чай, в клубе?
Репетилов В Англицком. Чтоб исповедь начать: Из шумного я заседанья. Пожало-ста молчи, я слово дал молчать; У нас есть общество, и тайные собранья По четвергам. Секретнейший союз…
Чацкий Ах! я, братец, боюсь. Как? в клубе?
Репетилов Именно.
Чацкий Вот меры чрезвычайны, Чтоб взАшеи прогнать и вас, и ваши тайны.
Репетилов Напрасно страх тебя берет, Вслух, громко говорим, никто не разберет. Я сам, как схватятся о камерах, присяжных, О Бейроне, ну о матерьях важных, Частенько слушаю, не разжимая губ; Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп. Ax! Alexandre! у нас тебя недоставало; Послушай, миленький, потешь меня хоть мало; Поедем-ка сейчас; мы, благо, на ходу; С какими я тебя сведу Людьми!!… Уж на меня нисколько не похожи! Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
Чацкий Бог с ними и с тобой. Куда я поскачу? Зачем? в глухую ночь? Домой, я спать хочу.
Репетилов Э! брось! кто нынче спит? Ну полно, без прелюдий Решись, а мы!.. у нас… решительные люди, Горячих дюжина голов! Кричим — подумаешь, что сотни голосов!..
Чацкий Да из чего беснуетесь вы столько?
Репетилов Шумим, братец, шумим!
Чацкий Шумите вы? и только?
Репетилов Не место объяснять теперь и недосуг, Но государственное дело: Оно, вот видишь, не созрело, Нельзя же вдруг. Что за люди! mon cher! Без дальних я историй Скажу тебе: во-первых, князь Григорий!! Чудак единственный! нас со смеху морит! Век с англичанами, вся английская складка, И так же он сквозь зубы говорит, И так же коротко обстрижен для порядка. Ты не знаком? о! познакомься с ним. Другой — Воркулов Евдоким; Ты не слыхал, как он поет? о! диво! Послушай, милый, особливо Есть у него любимое одно: «А! нон лашьяр ми, но, но, но». Еще у нас два брата: Левон и Боринька, чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать; Но если гения прикажете назвать: Удушьев Ипполит Маркелыч!!! Ты сочинения его Читал ли что-нибудь? хоть мелочь? Прочти, братец, да он не пишет ничего; Вот эдаких людей бы сечь-то, И приговаривать: писать, писать, писать; В журналах можешь ты, однако, отыскать Его отрывок, взгляд и нечто. Об чем бишь нечто? — обо всем; Все знает, мы его на черный день пасем. Но голова у нас, какой в России нету, Не надо называть, узнаешь по портрету: Ночной разбойник, дуэлист, В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, И крепко на руку нечист; Да умный человек не может быть не плутом. Когда ж об честности высокой говорит, Каким-то демоном внушаем: Глаза в крови, лицо горит, Сам плачет, и мы все рыдаем. Вот люди, есть ли им подобные? Навряд… Ну, между ими я, конечно, зауряд, Немножко поотстал, ленив, подумать ужас! Однако ж я, когда, умишком понатужась, Засяду, часу не сижу, И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу. Другие у меня мысль эту же подцепят И вшестером, глядь, водевильчик слепят, Другие шестеро на музыку кладут, Другие хлопают, когда его дают. Брат, смейся, а что любо, любо: Способностями Бог меня не наградил, Дал сердце доброе, вот чем я людям мил, Совру — простят…
Лакей (у подъезда) Карета Скалозуба!
Репетилов Чья?
Явление 5 Те же и Скалозуб, спускается с лестницы.
Репетилов (к нему навстречу) Ах! Скалозуб, душа моя, Постой, куда же? сделай дружбу.
(Душит его в объятиях.)
Чацкий Куда деваться мне от них!
(Входит в швейцарскую.)
Репетилов (Скалозубу) Слух об тебе давно затих, Сказали, что ты в полк отправился на службу. Знакомы вы?
(Ищет Чацкого глазами) Упрямец! ускакал! Нет нужды, я тебя нечаянно сыскал, И просим-ка со мной, сейчас без отговорок: У князь-Григория теперь народу тьма, Увидишь, человек нас сорок, Фу! сколько, братец, там ума! Всю ночь толкуют, не наскучат, Во-первых, напоят шампанским на убой, А во-вторых, таким вещам научат, Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
Скалозуб Избавь. Ученостью меня не обморочишь, Скликай других, а если хочешь, Я князь-Григорию и вам Фельдфебеля в Волтеры дам, Он в три шеренги вас построит, А пикните, так мигом успокоит.
Репетилов Все служба на уме! Mon cher, гляди сюда: И я в чины бы лез, да неудачи встретил, Как, может быть, никто и никогда; По статской я служил, тогда Барон фон Клоц в министры метил, А я — К нему в зятья. Шел напрямик без дальней думы, С его женой и с ним пускался в реверси, Ему и ей какие суммы Спустил, что Боже упаси! Он на Фонтанке жил, я возле дом построил, С колоннами! огромный! сколько стоил! Женился наконец на дочери его, Приданого взял — шиш, по службе — ничего. Тесть немец, а что проку? Боялся, видишь, он упреку За слабость будто бы к родне! Боялся, прах его возьми, да легче ль мне? Секретари его все хамы, все продажны, Людишки, пишущая тварь, Все вышли в знать, все нынче важны, Гляди-ка в адрес-календарь. Тьфу! служба и чины, кресты — души мытарства; Лахмотьев Алексей чудесно говорит, Что радикальные потребны тут лекарства, Желудок дольше не варит.
(Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.)
In every wood in every spring there is a different green. (C)
"Ключ из желтого металла". Во-первых, это самая подходящая книга, когда ночью не можешь уснуть из-за кашля. Читается вкусно и неторопливо. Ну, и аналогии с Буратино умиляют, конечно. А когда дочитала, в первый момент возникло некоторое недоумение. Даже, отчасти, разочарование. Но потом я поняла, в чем дело было.
Большие жирные спойлеры Это, конечно, книга-обманка. И не только в мелочах по ходу дела, а и глобально. Потому что она делает вид, что в основе всего - переделка "Золотого ключика", а на самом деле это, конечно, Иоланта. Антураж сплошь буратинский, а суть дела совершенно другая. История, в которой для общего (ну, или частного, неважно) спасения нужно заставить человека очень сильно чего-то захотеть - причем того, чего он пока не только не хочет, но не очень-то даже и представляет. И вот его обманом и разными коварными ухищрениями подводят к тому, чтобы он все-таки, собака страшная, захотел - все равно зачем, пусть якобы для каких-то своих, совсем левых целей. А уж когда, благодаря этому его желанию, все свершилось, до него наконец доходит, какой ему сделали подарок.
Читается хорошо, но медленно. Общее впечатление меняется по ходу чтения, поэтому пока я о нем говорить лучше не буду, а вот хочется рассказывать о разных мелочах, которые цепляют по ходу дела.
Например, мне понравилось его рассуждение об иностранных языках - я тоже что-то похожее думала и даже пыталась говорить, но у Шкловского хорошо сформулировано:
"Почему лирика чужого народа никогда вполне не раскрывается для нас, даже если мы изучили его язык? Игру созвучий мы слышим, мы воспринимаем рифму за рифмой и чувствуем ритм, мы понимаем смысл слов и усваиваем образы, сравнения и содержание: все чувственные формы, все предметы схватить мы можем. Чего же еще недостает? Дифференциальных впечатлений: малейшие отступления от обычного в выборе выражений, в комбинации слов, в расстановке и изгибах фраз – все это может схватить лишь тот, кто живет в стихии языка, кто, благодаря живому сознанию нормального, непосредственно поражен всяким уклонением от него, подобно чувственному раздражению. Но область нормального в языке простирается еще далее. Всякий язык обладает своей характерной степенью абстрактности и образности; повторяемость известных звуковых сочетаний и некоторые виды сравнений принадлежат к области обычного: всякое отклонение от него в полной силе ощущает лишь тот, кому язык близок, как родной; но зато уж его всякое изменение выражения, образа, словесного сочетания – поражает, точно чувственное впечатление... "
Еще зацепила фраза о рисунках древнегреческих ваз: "Существуют строгие понятия, как должны быть изображены эти рисунки-сигналы, например: если на рисунке человек падает на спину, то значит: этот человек убит, если он падает на грудь, то ранен". А вот пан Володыевский, не то пан Заглоба говорил: если раненый упал навзничь - значит, убит, если вниз лицом - выживет. Получается, тут у греков никакой не сигнал и не символ, а суровая правда жизни? Кстати, так бывает, по-моему, в литературе - простая правда превращается в символ.